А теперь я хочу лишь покоя,
Упакованной в тлены души,
Изменить не дано её кроя
Даже в раем томлённой глуши.
Сам себе ничего я не стою,
И потеет блаженствами блажь,
В небеса пот несётся рекою,
Запрягая молитв экипаж.
Ну и пусть я зачислен в изгои,
Мои мысли пусть всем как мираж,
Не дано выбирать мне другое,
Заперев тот рисунок в витраж.
Данность пью, её пью я запоем,
Сотворив из всех аур шалаш,
С ней молюсь неподвижной рукою,
Подневольный её, а не страж.