Пустые улицы туманны,
Деревья клонятся ко сну,
И ветер в кронах тает рваный,
Дождём по стёклам полоснув.
В поросшем сыростью подъезде
Не слышно пьяных голосов,
И лишь окно скрипит, что есть-де
За ним смешение часов.
Что есть слияние сезонов,
И есть стирание границ,
И опустевшие вазоны
Хранят листву и перья птиц.
Звучат заржавленные грезы
С цепи сорвавшимся "Пора!"
А кем-то брошенные розы
Горят на лавке у двора.
Цветы забыты за словами
Вслед на пути у сентября,
Вода под стылыми домами
Лежит, дороги серебря.
Лежит туман под рыхлой крышей
И в голове моей дурной,
И смутный образ робко вышит
Во мгле табачной пеленой.
И капля то ли света, то ли
В ресницах замершей воды
Из ряда траурных застолий
Выводит видимость беды.
Беда со светлыми глазами
Глядит без холода в меня —
И вечер снова будто замер
На грани будущего дня.
Там, в глубине холодной ночи,
Один потерянный поэт,
Вполне возможно, только хочет —
А может правда видит свет.
Стирает прошлые ошибки,
Чтоб ошибиться, но с нуля...
Беда с невинною улыбкой
Глядит в побитые поля.
За нами стелется туманом
Поток на раз сцепленных слов,
Прожженый спиртом, дикий, странный
И недостойный звать любовь.
Листая рваные страницы,
Беда не видит тёмных грёз,
И свет невидимый искрится
На серебре его волос.
И я хочу его коснуться —
Хотя бы так, сквозь ночь и дым,
Боюсь забыться и проснуться
Живой и новой, но не с ним.
И кто из нас сейчас прозрачней,
Кому с рассветом исчезать?
А мгла, боясь казаться мрачной
Себя сворачивает вспять.
Одно неназванное чувство
Скользит на выдохе в рассвет...
В моей квартире снова пусто
Немому выкрику в ответ.
И есть слияние стираний,
И есть смятенье в сентябре.
И тает ветром вечер ранний
В поросшем осенью дворе.