Песни юности, старшего поколения, наших людей, 60х - 70-х годов, которые на слуху остались до сих пор, можно и нужно напомнить, ибо они были сотворены одним замечательным поэтом-песенником:
«Льёт ли тёплый дождь, падает ли снег – я в подъезде против дома твоего стою» - («Восточная песня»), «Быть может, ты забыла мой номер телефона» - («Позвони»), «Говорят, что некрасиво, некрасиво, некрасиво отбивать девчонок у друзей своих» - («Алёшкина любовь»), «Жёлтый дождь стучит по крышам, по аллеям и по листьям» - («Дождь и я»), « Я буду ждать тебя возле пальм у трёх дорог»-(«Я буду ждать тебя»)…
В 60-80-х годах прошедшего столетия, Онегин Гаджикасимов был одним из самых популярных и востребованных поэтов-песенников в СССР, написано им было более 100 песен.
На его стихи писали известнейшие композиторы тех лет, а самые популярные певцы с удовольствием включали их в свой репертуар.
Несметное количество зарубежных шлягеров стали достоянием российской культуры, благодаря изумительным переводам Онегина Гаджикасимова.
Онегин Гаджикасимов работал со многими звёздами советской эстрады.
Его песни были в репертуаре:
Валерия Ободзинского, Полада Бюль-Бюль-оглы,Муслима Магомаева, Юрия Антоновова, Иосифа Кобзона, Аллой Пугачёвой. Людмилы Сенчиной, Сергеея Захарова, Вадима Мулермана, Валентиной Толкуновой…
Онегин Гаджикасимов родился в Баку, 4-го июня 1937 года. Родители принадлежали к аристократическим семействам, выходцев из Ирана (Персия) – давшим множество известных в истории и культуре Азербайджана политиков, юристов, врачей, министров.
Отец – Юсиф-бей Гаджикасимов (1892-1960), окончил юридический факультет Московского университета. Мать – Махтабан-ханум (1905-1980), учительница русского языка и литературы, великолепный знаток русской литературы и поэзии.
В год рождения сына отмечалось 100-летие со дня смерти Александра Сергеевича Пушкина, и сын был назван в честь любимого литературного героя матери – Евгения Онегина.
Онегин Гаджикасимов вырос статным, спортивным, красивым. После школы, Онегин встречался с Валерией Бегуновой, первой своей женой, всего их было четыре. Он приехал в Москву из Баку в 17-лет, поступил в Литературный институт.
Но его призвали в армию, в морскую авиацию, за время службы в которой, он пишет более 800 писем своей любимой. Отслужив три года, женился на ней и продолжил учиться в институте, окончив его в 1964 году. Он стал лучшим на своём курсе. Уже в тот период начинает издаваться его рассказы, стихи…
Перспективный, талантливый и обаятельный поэт, создававший также и тексты к песням прославленных эстрадных композиторов.
Его романтическая, лирическая поэзия пришлась по вкусу даже режиму того времени. На смену идеологическим текстам песен приходят сонеты, баллады о любви Онегина Гаджикасимова.
Поскольку в 1960-х годах во всем мире произошёл эстрадный бум, то нашу страну буквально заполнили зарубежные шлягеры.
В Советском Союзе было принято переводить тексты иностранных песен на русский язык.
Это не было установкой партийных идеологов, так требовал сам российский слушатель, которому недоставало одной энергетики, присущей западной песне, явно недоставало, ему хотелось вникнуть в суть.
В эфире эстрадные песни, по Всесоюзному радио, как российские, так и зарубежные, звучали часто, благодаря Онегина Гаджикасимова, который заведовал отделом концертов по заявкам Всесоюзного радио.
В его обязанности входила подготовка передач о советской и западной эстрадах.
Он писал сценарии, по которым ставились телесериалы, он везде успевал, а по ночам писал стихи. Жизнелюб, любитель поесть и выпить, угостить и заплатить за всех – таким помнили его друзья!
Он обожал женщин, устоять перед ним было невозможно, был официально женат четыре раза, про остальное история замалчивает.
Вторая жена была генеральской дочкой, их брак продлился совсем недолго. Третья, Татьяна, дочь дирижёра ансамбля радио «Маяк» - Бориса Карамышева. Все три получили всё нажитое совместное имущество и сбережения.
От первого и третьего брака у Онегина были сыновья, обеих назвали, в честь деда, по имени Юсуф, которых он поддерживал до своего ухода, вынужденного, в монастырь. Четвёртая жена, Татьяна, детей ему не рожала. Но их брак был самым долгим – 14 лет.
В 1965-м, очень знаменательный год для поэта, написана «Песня птиц», на музыку друга Полада Бюль-Бюль-оглы, а уже на «Новогоднем огоньке», 1966-го, Муслим Магомаев и Лариса Мондрус исполняют песню – это, наверное, первый советский клип.
А песня «Алёшкина любовь» стала визитной карточкой ВИА «Весёлые ребята». Пластинка в 1970 году побила все мыслимые рекорды Советского Союза, за пару суток с полок магазинов было сметено почти 16 миллионов экземпляров.
Энергичный, молодой поэт был одержим идеей создания шлягера. И такая песня появляется – это «Восточная песня», которую впоследствии пел тоже молодой и талантливый певец Валерий Ободзинский.
Онегину Гаджикасимову, в то время было-23 года, Валерию Ободзинскому 18-лет.
Летом 1970 года происходит немыслимое: в московских магазинах музыки, люди часами стоят, чтобы купить пластинку с песнями на его стихи.
В то время песни на стихи Онегина Гаджикасимова пела вся страна. Слава и деньги сыпались как из рога изобилия.
В те года инженер получал в месяц-120 рублей, а Онегин, от поступления от гонораров и отчисления, с ресторанов, от Калининграда до Владивостока, за исполнения его песен, получал до десяти тысяч.
В те же, 1970-е годы, на радио появляются иностранные песни, Онегин берётся за их перевод на русский. Количество переводов огромное – Битлз, ДЖ. Моранди, Т. Кутунье, Дж. Дасен…
Эти переводы поэтичны, пронзительны, и вся страна подхватывает их. Несметное количество зарубежных шлягеров стали достоянием российской культуры благодаря изумительным переводам Онегина Гаджикасимова.
Оглушительный публичный успех, успех всюду, в какую бы дверь не входил, обласканный славой, деньгами, вниманием – его всегда ждали…
Онегин Гаджикасимов, мог найти для песни совсем простые слова, которые хотелось слушать и слушать, эти слова запоминались, как пароль к молодости, как письмо от далёкого друга, которого больше не увидишь:
«Портрет работы Пабло Пикассо»
«Опять мне снится сон, один и тот же сон,
Он вертится в моём сознании, словно колесо…
Ты в платьице стоишь, зажав в руке цветок,
Спадают волосы с плеча, как золотистый шёлк…
Моя иль не моя?.. Теперь уж не моя…
Но кто он, кто тебя увёл, скажи мне хоть теперь,
Мне снятся вишни губ и стебли белых рук…
Прошло всё, прошло, остался только этот сон,
Остался у меня на память от тебя
Портрет твой. Портрет работы Пабло Пикассо…»
Не будет у меня с тобой наверно
встреч
И не увижу я твоих, печальных больше
плеч…
Хранишь ты или нет колечко с бирюзой,
Которое тебе одной я подарил весной?
Как трудно объяснить и сердцу, и себе
То, что мы теперь чужие раз и навсегда.
Мне снятся вишни губ и стебли
белых рук…
Прошло всё, прошло, остался только этот
сон,
Остался у меня на память от тебя
Портрет твой, портрет работы Пабло
Пикассо».
Но даже талант не защищает от человеческой зависти. Зависть любит выходить в белом пальто, маскироваться под защитницу вечных ценностей.
В 1971 году выходит разгромная статья «генерала» советской песни Льва Ошанина, в газете «Советская культура», в которой он обвиняет Гаджикасимова и других поэтов-песенников в примитивизме, пошлости, неспособности сделать советских людей лучше, богаче духовно.
Поэту Онегину Гаджикасимову в этой статье досталось больше других.
Лев Иванович Ошанин, « генерал» советской песни, сказал в статье:
«Когда в песенной поэзии появляются деятели типа Онегина Гаджикасимова, мы должны честно сказать, причём не столько себе, сколько работникам радио, телевидения, музыкальных издательств и фирмы «Мелодия», пропагандирующие его опусы, этот человек занимается не своим делом».
А то, что его песни с удовольствием распевал весь Союз, то, что они легки и нежны, светлы и пронзительны, в расчёт не бралось.
Тут же по приказу С.Лапина, по прозвищу «Инквизитор», возглавляющего Всесоюзное телерадиовещание, размагничиваются плёнки с песнями Гаджикасимова, на концертах автора слов не объявляют, его отлучают и от телерадиоэфира.
До этой должности С.Лапин, был послом в Китае, и вынес оттуда огромную любовь к оперетте. Все эти лирические песни он не любил и не понимал. После статьи Льва Ошанина, «Инквизитор», с большим удовольствием уволил Онегина Гаджикасимова с работы.
В 34 года, у обладающего большим творческим потенциалом, поэта-песенника Онегина Гаджикасимова, на успешном взлёте обрезали крылья.
Необходимо остановиться подробнее на негативной роли Льва Ивановича Ошанина, (1912-1996), хулителя писателя Бориса Пастернака, ярого притеснителя Онегина Гаджикасимова, а так же поэта-фронтовика Исаака Соболева, автора антифашистского гимна «Бухенвальдский набат».
Несмотря на давние дружеские отношения, Лев Ошанин, осудил и принял участие в травле писателя Бориса Пастернака, в связи с изданием в Милане в 1957 году романа «Доктор Живаго» и присуждением ему Нобелевской премии по литературе в 1958 году.
В сентябре 1958 года, в газете «Труд», был напечатан «Бухенвальдский набат» и там автору, поэту-фронтовику, инвалиду войны, Исааку Владимировичу Соболеву (1915-1986), посоветовали переслать стихи композитору Вано Мурадели (Иван Ильич Мурадян), лауреату двух Сталинских премий-1946 и 1951 год.
Через два дня Вано Мурадели позвонил по телефону и сказал:
«Какие стихи! Пишу музыку и плачу. Таким стихам и музыка не нужна! Я постараюсь, что было слышно каждое слово!!!»
Вано Мурадян сам понёс песню на Всесоюзное радио, там её дали для проверки «генералу» советских песен, так называли Льва Ивановича Ошанина, он прочитал их и жестоко расправился со стихами, и с автором, обрекая его на незаслуженное забвение.
Лев Ошанин, дал уничтожительную оценку произведению Исаака Соболева, назвав «Бухенвальдский набат» - мракобесным произведением.
Он полностью перечеркнул возможность продвижения поэта-фронтовика в Союз писателей и исключил возможность для Исаака Соболева получить права на официальную литературную работу, иными словами «отнял последний кусок хлеба» у безработного, бывшего фронтовика, сержанта, инвалида II группы.
Мракобесными строками, по мнению Льва Ивановича Ошанина, являлись образные мысли автора о погибших в фашистских лагерях, «генерал» советских песен отметил, что «мёртвые в колонны НЕ строятся».
И на песню сразу было навешено клеймо «мракобесие».
Творческая судьба Исаака Соболева окончательно разрушили, но его талантливые стихи, положенные на музыку, стали знаменитой песней, «антифашистским гимном» - и продолжали жить.
После VII Всемирного фестиваля молодёжи и студентов, 1959 год, в Австрии, Вена, где её с оглушительным успехом исполнили в художественной самодеятельности хор студентов Свердловского университета, она буквально покорила мир.
Было выпущено 9 млн.пластинок, «Бухенвальдского набата», без указания автора слов, а поэт-фронтовик жил в нищете, с трудом выживая на мизерную пенсию.
Автор песни, Исаак Соболев очень нуждался в элементарных, хоты бы мизерных заработках, и он обратился к Предсовмину Алексею Косыгину с просьбой выплатить ему хотя бы часть гонорара за стихи.
Однако законную просьбу проигнорировали, молчание было единственным ответом. Никогда он не получал ни одной копейки за авторство песни.
Жил в многоквартирном бараке, в маленькой комнатёнке, с женой, и никаких удобств, ни воды, ни отопления.
Фамилия поэта, автора «Бухенвальдского набата», было обнародовано, в стране лишь в 1997 году, спустя 39 лет, после публикации в газете «Труд», и спустя 11 лет, после ухода из жизни Исаака Соболева.
Зато «генералу» советской песни Льву Ошанину в городе Рыбинске, в 2003 году, на родине, на набережной Волги установили памятник возле парапета, где Лев Иванович с книгой в руке смотрит в реку, а в 2019 году, рядом с памятником, установили звуковые колонки, из которых звучат написанные им песни.
Справедливости ради, нужно сказать, что одна песня Льва Ошанина, написанная им в 1962 году, через четыре года, после публикации в газете «Труд», «Бухенвальдского набата», действительно, пленила и очаровала всех советских людей, но на мировой масштаб она не тянула. Это известная песня:
«Пусть всегда будет солнце…», композитор Аркадий Островский.
Ради той же справедливости, необходимо заметить, что детский поэт Корней Чуковский в своей книге «От двух до пяти», многие читали её в детстве. Сообщает, что в 1928 году, одному четырёхлетнему мальчику объяснили значение слова «всегда» и он написал четыре строки:
Пусть всегда будет солнце
Пусть всегда будет небо
Пусть всегда будет мама
Пусть всегда буду я.
Это четверостишие Костика Баранникова было опубликовано в журнале «Русский язык и литература в трудовой школе», затем оно попало в книгу Корнея Чуковского «От двух до пяти».
В книге их увидел художник Николай Чарушин, который под впечатлением этих четырёх строк, написал плакат, и назвал его «Пусть всегда будет солнце».
«Генерал» советской песни, поэт Лев Ошанин, заклеймив вначале поэта Исаака Соболева и его «Бухенвальдский набат», а спустя 13 лет и песни Онегина Гаджикасимова, умыкнув, для своей славы, четыре строчки четырёхлетнего мальчика: «Пусть всегда будет солнце…».
Были у песенного «генерала» и другие произведения: «Течёт река Волга», «Песня о тревожной молодости», «Просто я работаю волшебником», цикл песен «А у нас во дворе» …
Лев Ошанин, выпустил свыше 70 сборников стихов, а в 1950 году был удостоен Сталинской премии первой степени, за цикл стихов и песен, к документальному кинофильму «Юность мира»-1949 год, о Международном фестивале демократической молодёжи в Будапеште, Венгрия.
.Возвращаясь к Онегину Гаджикасимову, надо сказать, собственно проблем с Советской властью у него были всегда. Несмотря на то, что он не писал текстов на политические темы, а может именно из-за этого, его тексты вызывали критику у партийных изданий.
Один из его первых хитов: «Восточную песню» - вообще запретили проигрывать по ТВ и радио, так как в ней содержалась строка:
«В каждой строчке только точки после буквы «Эл». Кто-то наверху усмотрел в ней намёк на имя Ленина или имя Брежнева «Леонид».
Дабы отвлечься Онегин выезжает выезжает на гастроли по стране. Давно знакомые места выглядят чужими. Кажется, поезд мчится по краю пропасти. Остановки на путях дальнего следования оказываются тупиками.
Министерство культуры, и иже с ними, разослало, по пути следования поэта-песенника, в местные отделы культуры, предписание, как необходимо «встречать и оказывать внимание, московскому гостю».
Начался период, запланированной травли, любимого в народе поэта-песенника, на исходе Советской власти.
В начале 80-х, когда окончательно стало ясно, что власть далека от коммунистических идеалов народности, Онегин Гаджикасимов выходит из рядов КПСС.
У Онегина Гаджикасимова рушится всё, что ещё вчера составляло смысл жизни. Он пытается найти опору в душе, но там пусто. И он принимает решение.
Как, поётся в песне исполняемой Валерием Ободзинским: «Но что-то случилось – чувствуем мы. Что изменилось: мы или мир?».
Вот тут-то и возникает потребность в изучении религиозной литературы, духовных практик, шёл 1985 год. На глаза ему попадается издание Библии.
Невозможно в это поверить, но человек неподготовленный, совершенно далёкий от глубины, да и не всегда понятных библейских текстов, осилил все главы в три дня! Когда он окончил читать, потерял зрение. Фактически ослеп.
Зрение восстановилось спустя несколько дней. Но именно в тот момент, по его признанию, когда зрение было потеряно, открылось внутреннее – духовное зрение.
Онегин Гаджикасимов – никогда не знал того Бога, которого принял в те дни. Он был потомком прославленного иранского рода. Для любого восточного человека связь с предками неразрывна – генетическая память его предков, всегда работала на борьбу с христианством.
И Онегин нашёл силы в себе, разорвать связь с тем, что веками накапливали и создавали предки.
Осенью 85-го он, никому ничего не говоря, садится в поезд и едет подальше от шумной Москвы. Выходит на отдалённой белорусской станции, идёт в православную церковь и принимает крещение, в 49-лет.
Этот поступок был продуман и последователен, через полтора года, в 1987 году, Онегин сжёг все свои записи, избавился от всех ценных вещей, отказался от семьи, дружеских застолий и прочих радостей мирской жизни.
Около года он прожил в уединении на заброшенной даче, чтобы подготовить себя к монашескому постригу. В декабре 88-го, он жертвует все свои сбережения монастырю и приезжает послушником в одну из главных религиозных святынь – Оптину Пустынь. Монастырь расположен в двух км. ,от города Козельска и как бы отделён от всего мира рекой Жиздрой.
Теперь каждый его день стал приближением к монашескому постригу. Онегину Гаджикасимову – 51 год. Нёс послушание привратника на воротах.
В журнале дежурств расписывался «Гакасимов», скрывая от всех свою прежнюю мирскую славу. 3 декабря 1989 года, накануне престольного праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, был принят в число братьев Оптиной Пустыни. Назначен комендантом монастыря.
Из письма Онегина Гаджикасимова:
«… вот и истекли 3 месяца со дня моего появления в Богоизбранной Оптине. Месяц стояния на вратах, месяц отдохновения и ещё один месяц различных послушаний по хозяйству и кухне… Хорошо, что ещё до монастыря начал готовиться – не спать ночью. Ограничивать себя в еде. Всё теперь пригодилось. Службы здесь длительные, монастырские, поначалу сложно.
Меня перевели в 2-х местную келью. Я только-только сейчас начинаю, кажется, что-то понимать, что-то нащупывать».
Онегин Гаджикасимов никогда не знал того Бога, Которого принял сейчас. Он был потомком прославленного иранского рода. Для любого восточного человека связь с предками неразрывна – генетическая память его предков всегда работала на борьбу с христианством.
Нашёл силы в себе, разорвать связь с исламом, с тем, что веками накапливали и создавали предки.
Возможно, нам не дано понять многое из того, что происходит с нами и вокруг, но для верующего человека ясно, что эти перемены олицетворяют Господа, проявление Его воли.
Онегин Гаджикасимов, через два года после крещения решает ехать в монастырь и принимает монашеский сан с именем Силуан.
Там, в молитвенном подвиге и тяжком труде, проводит время. У отца Силуана никогда не было прихода, и настоятелем он не был. Но невероятный труд, постоянный подвиг – всё это совершенствовало его, и уже он сам представлял собой храм души своей, вмещающей огромное количество любви, людей, духовных сил и доброты.
Из воспоминаний прихожан:
«Внешне отец Силуан обладал невероятной статью. Высокий, борода и длиные волосы с благородной сединой. И всегда бедно одет, стоптанные сапоги огромного размера. Впрочем, внешнее впечатление производили только две вещи – осанка и взгляд.
Смотрит он чаще внутрь себя, но, кроме прочего, сильнее была защита, которую он давал своей заботой, равносильным участием в решении самых сложных и самых малых проблем жизни».
Обладая невероятной мощью характера, своим примером и умением понимать любого приходящего к нему и просящего о помощи, отец Силуан укреплял в вере.
О любви он учил всегда, и главным образом выделял ту самую любовь и милосердие. Но величайшего благоговения исполнялся в тот момент, когда говорил о Боге.
В последние годы жизни отец Силуан, принял схиму с именем Симон, схима – это совершеннейшее отчуждение от мира для соединения с Богом молитвами.
Имя Силуан – Онегин, получил при приёме монашеского сана означает по гречески – «лесной, «дикий». Имя Симон получил при вхождении в Великую схиму, означает – ивритское - Шимон «услышанный».
Временами, поучал в наставлениях, отец Симон мог быть суров и даже казалось, строг сверх меры, но сила, с которой он жалел, превышала ту меру в разы. Трепетная и трогательная была его любовь. Потому и истинная. Та, которую так боишься потерять».
Последние годы жизни и почти всё время монашества он проповедовал. Он всегда был открыт для любой аудитории, проповеди были разными.
Образованный, эрудированный, он прекрасно ориентировался не только в духовных вопросах, но и в науке, медицине, искусстве и был во многом просветителем, как для верующих христиан, так и для светских людей.
И его ждали одинаково как на пресс-конференциях, так и в маленьких деревенских храмах. С любовью и терпением бесконечно повторяя простые истины. Ведь в суете и заботах мы часто их забываем.
Отец Симон совершал паломничество к святым местам. Организатор паломнических туров подарил ему билет на Святую землю. Там он рассказывал людям лучше любого гида о том, как зарождалось христианство. Кроме Иерусалима, побывал отец Симон и во многих отечественных монастырях России.
Он стал одним из известнейших, для своего времени, проповедником Оптиной Пустыни.
На проповеди отца Симона приезжало много людей, из самых отдалённых от Оптиной Пустыни мест, хотя собственного прихода он не имел.
С 1994 года отец Симон поселяется в Подмосковье. Снимает комнату близ Домодедова. И ходит молиться в ближайший храм. Прихожане полюбили высокого статного седовласого монаха за его скромность, простоту, за его вдохновенные проповеди в храме и занятия в воскресной школе для взрослых.
В конце жизни отец Симон тяжело болел – онкология, но лечиться отказывался. Обострился диабет, гипертония. Ноги покрыли кровавые трофические язвы. Страдал от болей в ногах – его монашеские сапоги были полны крови…
За несколько дней до кончины, попросил принести икону Божьей Матери:
«Богородица, забери меня скорей. Я устал».
Устал от жутких онкологических болей, из-за которых почти не спал.
Умирая, иеросхимонах Симон простил всех своих врагов и отошёл в вечность...
Скончался иеросхимонах Симон, в возрасте 65 лет, 30 июня 2002 года.
Похоронен на кладбище села Лямцино, Домодедовского района, Московской области, где он преподавал в воскресной школе, при храме, православную веру.
Умер праведный человек, который с честью перенёс все выпавшие на его долю скорби и страдания. Он пришёл в этот Мир с Песней на устах, а ушёл из него с Молитвою.
Вначале на его могиле был установлен деревянный крест с подписью:
«Иеросхимонах Симон», и даты рождения и смерти.
Впоследствии был установлен памятник, с надписью:
«Иеросхимонах Симон. (Онегин Юсиф-оглы Гаджикасимов 04.06.1937. - 30.06.2002.)».
И внизу начертаны слова преподобного Серафима Саровского:
«Спасайся сам и вокруг тебя спасутся тысячи».
В 2010 году, был снят документальный фильм о жизни Онегина Гаджикасимова: «Храм для Онегина. После славы», режиссёр Арзу Уршан.
В наше время, многие песни, Онегина Гаджикасимова, вышедшие из-под его пера, до сих пор напевают и знают наизусть, большинство наших сограждан, и это является лучшей памятью, по праву, замечательному поэту-песеннику советской эпохи.
Из поэтического наследия Онегина Гаджикасимова.
«Восточная песня»
Льёт ли тёплый дождь,
Падает ли снег,
Я в подъезде против дома
Твоего стою.
Жду, что ты пройдёшь,
А, быть может, нет,
Стоит мне тебя увидеть –
О, как я счастлив!
Странно и смешно наш устроен мир,
Сердце любит, но не скажет
О любви своей.
Пусть живу я. и не знаю
Любишь или нет.
Это лучше чем, признаться
Слышать «Нет» в ответ,
А я боюсь услышать «Нет».
По ночам, в тиши
Я пишу стихи.
Жаль, что ты меня не слышишь,
Потому что в них,
Грусти не тая,
Я тебя назвал
Самой нежной и красивой,
О, это права…
В каждой строчке только точки
После буквы «Л» -
Ты поймёшь, конечно, всё,
Что я сказать хотел,
Сказать хотел, да не сумел.
По ночам, в тиши,
Я пишу стихи,
Пусть твердят, что пишет каждый
В девятнадцать лет…
В каждой строчке только точки
После буквы «Л» -
Ты поймёшь, конечно, всё,
Что я сказать хотел,
Сказать хотел, да не сумел.
Но тает снег
Весной всегда.
Быть может, мне
Ты скажешь «Да»…
«Алёшкина любовь»
Говорят что некрасиво, некрасиво.
некрасиво
Отбивать девчонок у друзей своих.
Это так, но ты с Алёшкой несчастлива,
несчастлива,
А судьба связала крепко нас троих.
Припев:
Как же быть, как быть, запретить себе
тебя любить?!
Не могу я это сделать, не могу…
Лучше мне уйти, но без грустных, нежных
глаз твоих
Мне не будет в жизни доброго пути.
Часто быть с тобою рядом и не сметь
сказать о главном –
Этого не пожелаешь и врагу…
Ну, ответь мне «нет» при встрече, чтобы
стало сердцу легче –
Я так больше жить поверь мне, не могу.
Припев:
«Я буду ждать тебя»
Я смотрю с тоской на бархан –
Снова твой ушёл караван.
Злой самум засыпал следы,
Но всегда и везде помни ты…
Припев:
Я буду ждать тебя возле пальм у трёх
дорог.
Не стану верить я ни в судьбу, ни в
грозный рок.
Всё равно дождусь тебя возле пальм у
трёх дорог.
Если вдруг собьёшься в пути,
На звезду Инан погляди:
Это наш с тобой талисман.
Он спасёт от беды караван.
Припев:
Снова белый лотос расцвёл
Что ж твой караван не пришёл?
И хотя надежд больше нет,
Всё равно, даже тысячу лет…
Припев:
«Запоздалая любовь»
Последний жёлтый лист, кружась, упал
в траву,
Наверное ты ждёшь, что вновь тебя я
позову…
Но стоит ли теперь с тобой встречаться
вновь,
Когда ушла весна, когда прошла любовь?
Припев:
Тебе я приносил в морозный день цветы,
А жар моей любви расплавить мог снега и
льды.
Но в сердце у тебя был ледяной комок,
Который отогреть я не смог…
Ты пишешь мне теперь, что глупою была,
Как жаль, что это всё ты очень поздно
поняла.
Ответом ни к чему тебя мне огорчать,
Поэтому, позволь тебе не отвечать…
Припев:
Наверное, всю жизнь, я буду вновь и
вновь
Чуть с грустью вспоминать ту первую
свою любовь…
И пусть она прошла без твоего тепла
И всё ж она была, да, была!
«Позвони»
Ты мне вчера сказала, что позвонишь сегодня,
Но, не назвав мне часа, сказала только: «Жди».
И вот с утра, волнуясь, я жду у телефона.
И беспокойно сердце стучит в моей груди.
Припев:
Быть может , ты забыла мой номер телефона,
Быть может, ты смеёшься над верностью моей.
Но я не понимаю, зачем ты так сердита,
Ну, перестань смеяться, и позвони скорей.
Но я не понимаю, зачем ты так сердита,
Ну, перестань смеяться, и позвони скорей.
Вчера ты так спешила,
Когда мы расставались,
Что на прощанье слова
Я не успел сказать.
Ты только обещала,
Что позвонишь сегодня
И я готов годами
У телефона ждать.
Припев:
Быть может, ты забыла мой номер телефона,
Быть может, ты смеёшься над верностью моей.
Но я не понимаю, зачем ты так сердита,
Ну, перестань смеяться, и позвони скорей.
Но я не понимаю, зачем ты так сердита,
Ну, перестань смеяться, и позвони скорей.