НАСЛЕДНИКИ
Искони на семи мир шатает ветрах,
по земному лицу носит семя и прах.
Народясь, приходили народы сюда.
И потом уходили, порой без следа.
Извергались какие-то с лика земли,
коль её меж собой поделить не могли.
Были разного семени здесь племена.
Кровью ими земля эта осквернена.
Тьмы и тьмы. В толпах, полчищах, ратях и ордах
сколько было их – вольных, могучих и – гордых!
Как свинтили на вечный заслуженный отдых?
На каких они жарятся нынче курортах?
(То есть там, за чертой, побирает ли чёрт их?)
Боевых и заносчивых – сколько их было!
Каково им пришлось на своих Фермопилах?
Сколько было таких – бес ли их обморочил? –
что с чего-то себя вознесли выше прочих!
Вот и ныне таких, поглядишь, – неоглядно –
о себе возомнивших какого-то ляда.
Заражённые древней пещерною спесью,
хоть бы что задирают носы к поднебесью.
И при этом, как будто высокое что-то,
мозжечками смакуют мораль готтентота.
Вот и лезет теперь у таких из подкорки:
– Мы – не то, что вон эти поганые орки.
Мы-де этих во всём будем краше и выше –
тех, кто рожей, иначе породой, не вышел.
Слава нашей (умывшейся кровью) краИне!
Поклянёмся на сале и на кокаине
ей на верность и скверность, смелы и могучи!
За себя, за детей. И за внуков, до кучи.
И да хватят же голодомор и поруха
тех, кто в сале не смыслит ни рыла ни уха!
Слава нам! Слава нашенскому самочинию!
Ну а кто не согласен – мочи его!
Слава нам! – горделиво они голосят,
словно стадо голодных визжит поросят.
Трётся порос о пороса, рыло о рыло.
И кидается стадо свиное с обрыва…
Вновь на Авеля семя оскалилось Каина –
в жажде славы: видать, не по вкусу окраина.
И беснуется племя его окаянное –
тут и злоба, и кривда, и просто кривляние;
и умыт киевлянин в крови киевлянина;
и дешевле свинины теперь «киевлянина».
Чем кичишься-то, семя ты каиново,
семя Каина, племя укрАиново?
Ведь от самообмана, как от кокаина,
пропадаешь ты пропадом, Украина!
После мора и труса, и хлада, и глада,
после мрака и жути военного ада,
после всех столкновений, побоищ и бедствий
поле брани кому перейдёт по наследству?
Эти данные свыше земные просторы,
эти реки, моря, эти долы и горы,
вся всемирная ширь, вся Земля, вся планета –
и кому же потом всё останется это?
Сильным? Вольным? Крутым? Исключительным? Гордым?!
Устремлённым к победам, вершинам, рекордам?
Растворявшимся в общем ярящемся оре?
Обрекавшим себя и подобных на горе?
(Как ни глянь – на злодее злодей, вор на воре.)
Но они ли у Господа в вечном фаворе?
(Да не будет помянут в пустом разговоре.)
На таких ли взирают с небес благосклонно?
Таковым ли земное завещано лоно?
И не будет ли так, что над всяким укромом
вдруг Всевышнего голос раскатится громом,
от которого съёжится гордый и смелый:
– Выходите, наследники, из подземелий,
поднимайтесь из пепла, сходите с распятий,
выбирайтесь из братских могил – для расплаты?
Тише вод, ниже почвопокровных растений –
вот такие и выступят – кротко – из тени,
из-под сени спасительной выйдут – и свыше
приглашением самым особым услышат:
– Время скорби прошло. Вот и вечность веселью!
Принимайте в удел исцелённую Землю.
Мнящий дело своё оборонным и правым,
не забудь же душой уподобиться травам,
напитаться безмолвием вровень с водою.
Укротись – и вступай в своё право святое.