Она ходила по канату.
Телодвижение руки
Бросала якорь, словно вату
На дно заброшенной реки.
Ее слова – морская пена –
Неосторожно ранят слух.
Ее судьба – безумство веры.
Ее душа любили двух!
Она любила капитана,
С усами, трубкой, в бушлаке.
Он привозил из Амстердама
Колье для бедной Салике.
А ночью….над безумной мачтой
Проносятся слова любви.
И Салике, бездомной крачкой,
Летит в объятья «сатане».
Она ждала его у моря.
Она ждала его у гор.
Ее платок стянул невольно
На шее аглицкий узор.
Но, вот, однажды, капитана
Не дождалась циркачка Салике.
Открытую, сквозную рану
Мочила соль в томящейся душе.
……………………………………….
Она ходила по канату,
Одна в чернеющей тоске.
И где-то, в глубине заката
Скользнула мысль о суете.
Ее любовь сильнее ветра
Путь проложила кораблям.
И капитан вернулся беглый.
Привез обычный «Амстердам».
- Ну, что..? Циркачка не забыла?
- Да, нет. Она все ждет тебя.
И он в надежде терпеливой
Бредет в знакомые края.
Его циркачка не забыла.
Сняла колье и говорит:
- «Наверно, милый я любила!?
Но, сердце больше не горит!
Я полюбила акробата –
Изящен, нежен и красив.
Возьми, возьми свои гранаты
И отпусти на волю птиц!»
В глазах морского капитана
Блеснула месть. Он прошептал:
- «Не заживет сквозная рана!»
Забрал колье. И убежал.
……………………………..
В лучах безмолвного заката
Брела циркачка Салике.
Ее судьба достойна ада.
Ее любовь присниться Сатане.
Пастух играет на свирели.
Томиться солнцем нежный свод.
Циркачка с якорем на шее
Спускается в пучину вод.
………………………………….
Чуть приоткрытые глаза,
Все тоже нежное лицо…
И капитан спешит туда,
Где забывают мертвецов.
Там ветер ударяет скалы.
Летает крачка, словно пух.
И шепчут водные кораллы:
«Ее душа любила двух…..!»