спонтанные выпляски слов
на тротуаре воспоминаний.
сентябрь формально холоден и неузнаваем.
принял соблюдение правил за благо,
тепло объявил злом и нарушением.
отхлестал ветром дома и дворы.
хаосом в волосах себя обессмертил.
- этим утром я уже не тот человек, что был вчера.
этим утром я нов, свеж и чист.
я наступил
ботинком трезвости
на муравейник обманутых надежд.
(вымолкни
насквозь в этот дождь хитрой боли)
я - теплица сумрака
и пятно правды, которую не отстирает
ни один самый лучший tide на свете.
ты - женщина-дитя,
бурлящая в котле фальшивых красок.
перед нами идут в ряд
неумелые развлекатели,
неумытые выключатели притч,
невоспетые, голодные музы.
(мир - это кладбище напополам с дворцом культуры)
- выплюнь свой палимпсест
в ситцевое небо юности.
семь лет по via dolorosa,
чтобы закрыть двери сожалений,
и вырастить семена в другой почве.
- когда хотела улыбаться - писала междометьями ноты.
когда смотрела на пыль,
чихал кто-то другой, за окном.
- я мечтал поцеловать статую Будды
в полный рост,
я - Иуда из драмы и соли
- любовь ксеноморфа - это трансформация.
(ты - лишь гроб
для причинно-следственного эксперимента)
- импровизация это вирус свободы, выжигающий изнутри
вековые устои рабства.
еретичный praxis ученика опавших листьев,
абажур сцены,очередь в кондитерскую, раздатка сэконд-хэнд теорий происхождения мира.
боги - это всего лишь звёзды, мифы всего лишь карта небесных ходов.
очевидность - как чечевица,
которую надо замачивать
перед варкой на несколько часов.
синдром отложенного понимания фактов.
эгрегоры воруют время,
прячут песок чёрных дыр по карманам галактик.
- ты женщина-кошка, которая падает с легкомысленного подоконника
и приземляется на руки
гуляющего с собакой мужчине.
удивление расцветает кровавым маком на коже утра.
собака молча ревнует и уходит в ветренный двор.
осень бьётся птицей о заградительные ленты.
ты бьёшь наотмашь истеричное лето,
чтобы справиться с наваждением своего солнечного безумия.