течет река вселенского прости
по пустырям людского сумасбродства,
ломая душ прогнившие ростки
шальной водой блаженства ли сиротства.
и на стремнине будущих годов,
когда и сам Господь висит распятым,
из бренных тел вновь высушит улов
тот, кто всех ждет в незримом круге пятом.
и будет день. и ночь. и снова дождь.
и кутерьма из будущих и прошлых.
и только тьма, незрячим вечный вождь,
сотрет в пути и память. и подошвы.
да что там тьма. здесь Дьявол не в чести,
здесь дно реки, зачумленный мир Стикса.
течет река вселенского прости,
меняя всем на маски смерти лица.
на берегу такой себе коллаж
из пепелищ и сущности Харона.
и даже время, тот еще типаж,
ушло куда-то, вспенивая волны.
постой, река, не надо лишних слез,
не то ведь дно, и суть смертей не в жертвах,
тот, кто живет, он, видишь ли, всерьез
себя считает вечным в круге первом.
и на ступенях то ли бытия,
или зимы, застрявшей в коже марта,
поймут не все, что есть же, есть земля,
для тел и душ - и класс, и дом, и парта...
учиться жить такой себе фетИш,
анахронизм. да и Христос распятый...
уменье жить,наверное, престиж,
дающий пропуск в круг,
считай,
девятый...