Да, вот такая эта правда жизни.
Тяжёлые бои. Мужчины гибнут.
Уходят в грунт, становятся Отчизной,
А запад сердца вывернут и вынут.
Нацизм цветёт, как борщевик чубатый,
Захватывает новые пространства.
Так просто не корчуется. Куда там!
Плетёт своё землячество и братство.
И каждый день кочуют дети-птицы
В надземье, в мир. Журавлики в конверте.
А здесь -- Аллея ангелов. И лица.
И новые добавят на рассвете.
Вот правда. Но на что она пригодна?
От этой правды -- спиться и оглохнуть.
Принять её? Поверить всенародно?
Гораздо проще сразу лечь и сдохнуть.
Да как её вообще объять возможно?
Она монументальна, как столетье.
Её ведь надо загонять под кожу --
И соль, и пепел, и кровавый ветер.
Ведь есть совсем другая правда жизни.
Тяжёлая, как дева в контрабасе,
Досадная, как пятнышко от вишни
И неподвижная, как муха в квасе.
Не тяготятся ею, а недужат,
Рассматривая лик её беспечный.
Перетирают, поглощая ужин,
Сочтя её родней и человечней.