Холодной буквой трудно объяснить
Боренье дум. Нет звуков у людей
Довольно сильных, чтоб изобразить
Желание блаженства. Пыл страстей
Возвышенных я чувствую, но слов
Не нахожу и в этот миг готов
Пожертвовать собой, чтоб как-нибудь
Хоть тень их перелить в другую грудь.
1831-го ИЮНЯ 11 ДНЯ
М.Ю. Лермонтов (1814 — 1841).
Покорный духу, запертому в склепе,
пришедшему с горы, родному с ней,
с сознаньем хладным непростого века,
всё бился, чтоб приблизиться к земле…
через рожденье, смерть познать людское…
и даже не достиг он лет Христа —
так и остался преданным земному:
где пыл страстей, там лишней высота,
откуда не предвидится возврата,
возможно, ещё много тысяч лет…
а для него земля настолько свята,
что сил он не нашёл проститься с ней…
в волненьи ль зря желтеющую ниву,
иль ропоту внимая тех дубрав,
остался дух охранником ревнивым,
чтоб от России не остался прах…
и страсть высокая, уже с земною слившись, —
боясь, что превратится в хладный звук, —
скользила тенью, беды все предвидя…
рожденье, смерть… и молния в тот дуб…
тот самый, что хранил прикосновенья
его дыханья и неловких рук…
«Пришла беда! Отбросьте все сомненья!»
но не было ответа… плакал дух…
и видел: всё земное слепо, глухо…
и чужд, и ни к чему той страсти зов…
но жить России, в ней живёт покуда,
кто слышит и не тратит хладных слов…