Обуреваемый страстями не видит ям перед собой,
самозабвенно рушит храмы в ожесточении слепом.
Иной крадётся тихой сапой к намеченному рубежу,
я не таюсь и склонен цапать объект по вкусу. Угляжу,
пленюсь видением влекущим и пью соблазн, как кровь вампир,
проникшись выдумкой, как сущим, не портящим звучанья лир.
Взор, по наружности скользящий, незамечаемый брачок,
скрываемый изъян обрящет. Губительное увлечёт.
Лик яви – лик воображенья. Находит фактами мираж,
благословляет лжи вторженье, отринув зримого зондаж.
Воображение наглядно картиной заполняет брешь.
Оно бывает беспощадным: глаз и ушей не уберечь.
Не обойтись без здравой меры. Приличествует всем писцам.
Отпугивают волки серы. Влечёмся к сахарным устам,
не молвившим слов злых, горячих, закрытым для гнетущих фраз.
Ум здравый злобу в сердце прячет, не рвущий мозг ведёт рассказ.
Охотникам зубами щёлкать, рвать на куски и распекать
не стану слать призыв умолкнуть: небезобидна тишь да гладь.
Сатира – санитарка духа, подсказчица глазам и уху.
Шипит: «Не верьте миражу!» Я ей: «Как дразнит, погляжу.
А ежели дойдёт до драм, приду с молитвой в Божий храм.»
Давать читающим совет не принимать за правду бред
бессмысленно и всё ж даю. Разбились, стоя на краю.