Мы шутили про русскую смерть, а она пришла:
Чёрные стены, звон выбитого стекла,
Бетонный забор, бесконечный бетонный забор.
Справедливость меряют выстрелами в упор.
Правду меряют выстрелами в затылок,
Алчущий правды получит пеньку и обмылок.
Воздастся каждому по делам чужим.
Воздастся каждому за то, что жив.
Бетонный забор, бесконечный бетонный забор.
Не трогает боль, уже не ранит укор.
Я не успею сказать «обійми мене»,
Вставая к стене.
Эй, на празднике жизни, есть кто чужой?
Эй, на празднике смерти, есть кто живой?
На этих поминках я каждому буду вдовой.
Ивашка-Ивашка, глаза-васильки,
Зачем ты лежишь у чужой реки?
Ивашка-Ивашка, кудри — блестящий шёлк.
Зачем ты туда пошёл?
Чёрные стены, выбитое стекло.
Это русская смерть, добро победило зло.
Это русская смерть, обещано сразу в рай.
Ваня, Ванечка, не умирай.
Мне запретили молиться «спаси-сохрани»,
Боже, Боже, Или;! лама; савахфани;?..
Бетонный забор, бесконечный бетонный забор.
Пространство схлопывается в коридор.
Хлопок, хлопок, задымление в гиперпрыжке,
В туманности нам не рады, уйдём в пике,
Хлопок, хлопок, нас занесло в повороте,
Справедливость похожа на плитку в рвоте,
Справедливость пахнет горящей плотью,
Справедливости нет на земле, а есть ли выше?
Имеющий уши порвал перепонки и еле дышит,
Хотите ответ, нажмите решётку,
Оператор свяжет.
Очисти душу, почисти фотки,
Стряхни сажу.
Сажа падает мне на плечи.
Говорят, что она лечит.
Сажа лицо превращает в морду.
Говорят, что так модно.
Сажа, Боже, откуда здесь столько сажи?
Это родина-мать в траурном камуфляже,
Мать сырая-земля, которую всё же сожгли —
За метром метр спасали да не смогли.
Есть только сажа, только бетон и сажа,
Есть только цинк, а были Антон и Саша,
Есть только сажа, выжженная полоса.
Есть только смерть, у которой твои глаза.
Баю-баю, шелест недобрых крыл.
Что ж ты, Ваня, глазоньки не закрыл?
Спи, Ванюша, раз-два-три — лети.
Я не сумела тебя спасти.