Думая, если б в прошлом,
или, по крайней мере…
( нивелируя то, что
это нельзя проверить)
еще бы на день остался
в соснах ее Комарова,
было б иное завтра
тою зимой суровой,
в том ленинградском снеге,
в том петербургском ветре
с поисками ночлега,
с чувством, что я на свете,
нет не один - со снегом,
с ветром свернув с Марата
по Невскому, точно к Ковчегу,
как три херувима крылатых
к вокзалу летим погреться,
вернее - меня провожают,
поскольку мне некуда деться,
кроме, как в зал ожиданий.
Еще бы не доставали
стражи порядка - что мол
расселся, как на вокзале,
чего в этот час не дома?!
И я, в свое оправданье,
читаю им снежный опус,
и чувствую, между нами
бездонная, белая пропасть.
Снег ленинградский мокрый
с рек потемневших взлетевший,
вот и перроны смолкли,
только троица пеших
мимо таировских окон,
лихо свернув на Литейный,
проходят сквозь вьющийся локон
из прикрытых дверей котельной.