Через слёзы и гарь весенние
Наперёд обломились чайники,
Удавили сто раз Есенина,
И как миленький он качается.
А у нас всё бои последние,
Да всё чаще враги фантомные,
Без наследства опять наследники,
А блины постоянно комами.
Не простили мы тех, кто ранее,
Унижая отцов и прадедов,
Гнал их культом на все собрания,
Исполняя приказы радио.
Между нами, по сути, братьями,
Наплели колорадской ленты,
Шевчука занесли в предатели,
Макаревича – в иноагенты.
Шукшина оборвали заново,
Башлачёва по новой сбросили,
Утопили сюжет Резанова,
Как щенка, в океане осени.
Огибая цензуру бравую,
Сохраняя ломоть насущного,
Я хотел бы писать за здравие,
Но спасаю на смерть идущего.