Нередко в жизни игровые элементы
В не системных социальных экспериментах
Себя ведут как зловонные экскременты,
Дробя процессы на клоачные моменты
Согласно алгоритму закодированной сметы.
Века испытывали её повсеместно
Да так, что в эпохах становилось им тесно,
Но кодировщик оставался неизвестным,
А игра, словно мифологический джинн,
С человеком обращалась, как господин.
И сегодня стала гуманитарным фетишем,
Почти каждого знаком Мефистовеля метит.
Сюрразартный игрок идейного бытия
Судьбы стирает, юлой философской крутя.
Так сохнет экзистенциальная колея.
Флюиды общего мудрого счастья горят –
С урановым стержнем в них запущен адом снаряд.
Как правило, игроки за народный интерес
В нём хранят свой особый золотой противовес,
В итоге для души находят могильный крест…
Нередко на нём мог быть распят и личный бес,
Наевшийся вдоволь наивных чужих сердец
(Для властолюбцев в царстве Аида множество мест).
На Сапиенса давит его пороков пресс,
Игра престолов чувств венчает разума конец.
Где безгранична эмоция людской власти,
Там и преисподняя будет рая слаще.
В дыру небытия дух она тащит.
В ней чёрный идеологический квадрат
Сильней становится миллиона солдат.