Рассказ из цикла "Госпитальные встречи".
Вспоминаю, что первые дни после реанимации были
богаты событиями... Во-первых, мой доктор Елена
Петровна неожиданно ушла в отпуск (ну, это ничего:
сказали, что будет другой врач). Во-вторых, те медсёстры,
которых я знала вначале, до реанимации, куда-то
исчезли, и мне пришлось знакомиться с другими.
Это тоже как бы не конец света...
Но вот то, что оказалось для меня новым, так это
моё самочувствие. Около двух недель пребывания
между жизнью и смертью я, естественно, вообще не
вставала на ноги и не знала, что бывает с человеком
после подобного лиха...
И я, радуясь, что снова нахожусь в своей палате и понемногу
могу дышать без кислородных трубочек самостоятельно,
опускаю ноги на пол и встаю: хочу пройтись до туалетной
комнаты (благо, она здесь же, в коридорчике палаты!).
И вдруг: плывёт пол, плывёт потолок, дрожит тело,
ноги — как у тряпичной куклы... Спасает спинка кровати,
за которую успеваю зацепиться и опрокидываюсь в постель.
Время завтрака. Входит незнакомая санитарка. Читаю
на груди надпись: Елизавета. Дородная, крепкая женщина,
с ярким румянцем во все щеки, такого типа, что "коня на
скаку остановит"... Не улыбчивая, серьёзная.
Приносит еду, ставит всё на стол, который стоит далеко
от кровати, в углу палаты.
Строгим голосом, не терпящим никаких возражений, она
по-командирски изрекает:
— Вставайте и садитесь за стол завтракать! Вставайте!
Нужно тренироваться...
Нужно так нужно. Снова пытаюсь встать. Откидываю рукой
одеяло — сразу перехватывает дыхание. Не получается.
Приходится вставлять в нос трубочки с кислородом.
Не к месту вспоминается смешной анекдот про дистрофика,
который говорит сиделке, сидя на горшке:
— Сестра, а сестра! Закрой окно! Третий раз с горшка
сдувает...
Про себя улыбаюсь и прошу Елизавету пододвинуть поближе
к кровати тумбочку, чтобы я могла поесть.
Она никак не реагирует и уходит, делая вид, что не слышит.
Появляется кто-то другой из младшего персонала. Излагаю
ситуацию... Женщина сочувствует, понимая, что я не
капризничаю, а просто пока без сил, подвигает ближе
ко мне тумбочку и ставит на неё завтрак...
На следующий день прошу дежурившую Надежду, чернявенькую
и худенькую санитарку, проводить меня до туалета: судно
опротивело. Проходим с ней полпути.
Перед глазами — круги, вот-вот потеряю сознание...
Не знаю, как она меня "доволакивает" назад, до кровати...
Тренироваться, по совету Елизаветы, не получается.
Только на третий день могу встать на трясущиеся ноги и
потихоньку, с Божьей помощью, добраться до желаемого места.
А впереди — несколько месяцев борьбы за нормальную жизнь,
когда я снова научусь и дышать, и ходить...
Ещё редактирую...