Мольберт пока пустой, простой,
река, песок замкнула,
но если девушка с косой,
то кисти спляшут рок-н- рол.
Торопятся заслать глаза
и шейку, с поволокой
на полотно, где и лоза,
под звуки: окай, окай.
Ты горделивая слеза,
в ресничках зелень ока
а может это бирюза,
запрыгала до срока.
В тебе какой то тайный смысл
щека, как эхо крика,
она восхода алый вист
в ней ягодка брусника.
И изогнувши стан и кисть
на камушке под дубом,
сверкнула змейкой в водный лист
с улыбкой белозубой.
Мольберт загадочно притих
и кисть не вяжет лыка,
русалка в водах, вот мотив…,
на отмель, торопыга.
Из брызг, что ветер не разгрыз,
по телу крутит биту,
воды серебряный каприз
по радуге орбиты.
Тебе я верить не хочу
ты образ, ты привычка,
но кто зажёг в тебе свечу,
глаза и те в кавычках.
Я напишу с тебя портрет
и в образа примерю,
пускай он в храме сотни лет…,
я пыл свой поумерю.