Я долго думал, сидя на перроне,
Куда уносят пассажиров поезда,
И почему-то кого-то с фейерверками хоронят,
А у кого-то нет даже могильного креста.
Живёшь по-человечески, а сгинешь как собака,
Без будки, с комом в горле из костей,
И осознаешь то, что вряд ли будут плакать,
Что у надгробия не встретишь ты гостей.
И я не встречу. Мы ненужные артисты.
Мы просто клоуны с разбитыми сердцами,
Мы просто псы в руках судьбы-таксидермиста,
Мы просто куклы, нами просто управляли.
И каждый жест, и мимика, и фразы -
Всё это создано другими для других,
Мы лишнее осколки, склеенные в вазу,
А быть счастливым уже звучит как миф.
Мы незнакомы лично с пьющим богом,
А он ведь тот ещё артист и балагур,
Мы незнакомы лично с отчим домом,
Но знаем бутики и всё понятие гламур.
Мы заблудились в мире розовых обложек,
Мы потерялись на экранах чёрно-белого кино,
Мы ждём, когда нам всё на блюдечко положат,
Мы ждём, ведь нам положено вино.
Причём, бутылок сразу двадцать,
Чтоб пить, и пить, и пить, и пить,
Чтобы моментом каждым наслаждаться,
А после – сесть на рельсах и курить.
Курить сигары, Бонд и Приму,
Вдыхать пленительный морфин,
Не ощущая лезвие, входящее нам в спину,
Но из-за дыма ощущая только дофамин.
Нас бьют с тобой, а мы – опять летаем,
Летаем так, как не исполнит Пугачёв и Наргиз,
Мы живы потому, что кто-то умирает,
Мы умираем потому, что очень нужно вниз.
На скалы к умершим дельфинам,
На берег к задохнувшимся китам,
На дно, где всё затянуто бензином,
Обратно к людям – дуракам.
Таким беспомощным и жалким,
Таким снаружи добрым, но пустым,
Я брошу в море керосина зажигалку,
Я брошу вас, признав себя чужим.
Мне этот социум противен как касторка,
Мне это общество помоями разит,
Я вроде шёл за вами в горку,
Но то ли вы меня толкнули,
А то ли обувь на асфальте заскользит.
Вы довели меня до суицида,
Когда я спал и видел только мрак,
Вы довели меня до сдавленной обиды,
Но я винил себя, ведь думал, что дурак.
Мне признавались в чувствах ради смеха,
Меня кусали едким словом ваши языки,
Твердили: “не добьётся он успеха,
Зачем вообще он пишет те стихи?”
Я их пишу, чтоб ими подавиться,
Чтоб вдохновить кого-нибудь ещё,
Чтоб каждый думал, что он рыцарь,
Что он кого-нибудь спасёт.
Чтоб каждый видел в этих строчках,
Попытку эвтаназии себя,
Чтоб мысли смог построить в тонкую цепочку,
Чтоб мог гореть рассудком без огня.
Но даже эти жалкие попытки
Не отгоняют мысли выпрыгнуть в окно,
Я ощущаю каждой клеткой тела эти пытки,
Хотя, снаружи – будто всё равно.
Такой сухой и сдержанный по виду,
Но вас завидев – мысленно кричу,
Я затаил в душе своей обиду,
Обидой этой завтрак посолю и поперчу.
И подавлюсь, опять оставив чувства,
Я снова слабость эту признают,
Её терплю ради искусства;
Наверное, искусственно люблю.
Люблю мороз, бегущий током в шею,
Люблю курить, пуская в лёгкие туман,
Люблю любить, но не умею,
А все признания – обман.
Я не люблю, а просто притворяюсь,
Чтобы нормальным показаться хоть на миг,
Я даже этой слабости стесняюсь,
Но не стесняясь, к подбородку приставляю дробовик.
Я - Курт Кобейн, Есенин, Маяковский,
Готов повеситься на собственных руках,
Готов поджечь свои стихи и все наброски,
Готов устроить танец на костях.
Я – человек, живущий лишь идеей,
Я – гусеница в теле муравья,
Я – Ангел с дьяволом на шее,
Я – гусь, которому товарищем окажется свинья.
Моя любовь опять попросит предоплату,
Моя любовь продлится только ночь,
Моя любовь – цветочек в дуле автомата,
Моя любовь – уйти попросит прочь.
И лишь тогда решаю вскрыться,
Пустить наружу свой кровавый кипяток,
Признаться всем, что я – трусливый рыцарь,
Что я всю жизнь был глуп и одинок.
Что эти шрамы – не военные отметки,
А человеческая глупость и мечты
Что чувства в сердце мне напомнили объедки,
А ожидания – ожоги от плиты.
Архангел – не пойти бы тебе к чёрту.
Иисус, катись-ка праотцам,
Здесь из-за вас буквально воздух спёртый,
Здесь из-за вас осталась только пустота.
Я режу руки листьями наждачки,
Я пью, глотая горстью, аспирин,
Людская дружба – кость изголодавшейся собачке,
Людские чувства – мрачный мир.
Мобилизую все свои резервы,
Но смысл в смерти силы призванной – какой?
Чтоб потрепать себе сильнее нервы,
Чтоб доказать Вселенной: “Я – крутой”?
Да, нет, я просто мясо на убой,
Мне не нужны друзья, любовь и отношения,
Ко мне судьба пришла с войной,
И я ответил выстрелом в свой выбритый висок.
Такая вот игра, где победитель получает поражение.