эпистолярное воздыхание при луне: виноградные блики
жаркие губы, французский язык – оголтелый, дикий
вывернул наизнанку хребет – все косточки перекатил
в уши дует щербет, вАрвары и варвАра, терем атилл
освятись, благодатная почва, мудрёными поелику, понеже
почтальоны, звонящие дважды, колокола эрнестовы те же
проблема лишнего человека – вождь ли он, униженный раб ли
актуальная по самое не балуйте, гунны, не ступайте на грабли
привязав материнское сердце к седлу, вразрез нагоняй коню
осень к зиме прижимается, я отрекаюсь от сна, вдохновенно гоню
лошадей, прилипая к ночному металлу – фрагментарно, осколочно
кровь перекачивает насос, навоз и куски – унисон; я сволочь, но
в тереме здравомыслие под запретом, абстрактные, виват, категории
чужое чужому не видно, а внезапно станет своим – хватит боли и
сад больше не сад, розы шипами взъелись, крылатый с плюмажем выел
тени перекошенных звёзд; все уже умерли, хотя частично живые
где вы, круги своя, несладкое промывание мозга, хочешь с которым
в ложе с дарами данайцев, нанайцев и зайцев; красные помидоры
тупизны, одолень-трава, преткновения, бляха, пупочный катышек
на той стороне забора перемена привычных слагаемых, надо же
вижу то объявление о продаже лопаты для деда, с которой антошка
стать мог серийным убивцем, как минимум, садистом немножко
но, ильичей начитавшись, решил свернуть с дороги скользкой террора
теперь продаёт веснушки и мультик – настолько антошке херово
что и в сказке сказать, пером письмо написать – печатного места мало
конвертик в ящик заброшу, валерьяночка, и прилягу: сердце арестовало