Сентябрь стал каким-то непохожим
На тех, кто был до нас и будет позже,
Лишь я, по-прежнему, один в своём аду
Теперь уже хотя бы не стою — иду,
Гонимый ветром многообещающей тревоги,
И вижу я, что вдоль асфальтовой дороги
Нет места для любви, оно в раю,
Куда же мне в пути девать свою?
В карманах пепел лет и вопли тела,
От слёз и соплей моя злоба посерела,
Заместо сердца в нагрудном её ношу,
С такою ношей я другой не попрошу;
Раз всё одно и хрен редьки не слаще,
Пускай резвится с моей музой ящер
На зависть многим в яблочном саду,
Отнюдь не позавидуешь любви плоду.
Сентябрь морщит лоб и хмурит брови,
Безродный зверь, но человек по крови,
Не ясно, кто отец ему, кто мать
— Я знаю, но предпочитаю умолчать;
Идя по свету, где нет света вовсе,
Ведомый тем, что было до и будет после,
Навстречу к бесконечному всему,
Накликиваю на свою беду зиму.