Я вырубаю сад, доживший до седин,
Стоят в слезах три яблоньки-нимфетки.
В дому бушует пламенем камин,
Колосники жуют их стволовые ветки.
Я оскоблил последний, третий ствол,
Остановив фруктовую разруху,
И лишь мозоль и смелый богомол
Терзали мне безжалостную руку.
Камин гудит, как древний Колизей,
Его взбодрит антоновки вязанка,
Огонь нам дал безумный Прометей,
В углях шипит тех пор «Галина Бланка».
Дым сверлит ввысь, как модный скалолаз,
И вниз скользит, транслируя ползучесть,
Напьётся слёз из яблоневых глаз,
Напомнив им про их лихую участь.