Танцплощадка
1.
Две валторны, тромбон да труба.
Бас на главных ролях непременно.
Радость встреч и разлука-судьба
Неразлучны у маленькой сцены.
Облетающих клёнов листва -
Как награды высокого ранга.
Воздух осени. Пылкое танго.
И безумно-бездумны слова...
Впереди — грозовой горизонт,
Горечь слёз, череда отступлений...
Завтра утром уходит на фронт
Мой трубач, мой непризнанный гений.
Танцплощадка обвально грустна.
Тишина оккупирует сцену.
И ненужной монетой разменной -
Листья клёна.
Сегодня война..
2.
Молодёжная тусовка. Тьма срезает вспышки ламп.
Киловаттные колонки прячут пасти по углам.
Их чудовищные звуки — как грохочущий состав.
Тьма кромсает груди, руки...тазобедренный сустав...
Мозг убит кошмарной мощью беспощадных контроктав.
Сохнут реки... Вянут рощи... Жизнь проносится стремглав.
Гаснет Прошлое в стардоме без ветрил и без вестей.
Ничего не будет, кроме идиотских четвертей!
Только серый пол бетонный, словно вешний панцирь льда,
Вдруг легко и неуклонно уплывает в никуда.
Тают грозные колонны... Снова — клёны, листолёт.
И со сцены закруглённой льётся медленный фокстрот.
Сбился ритм; сломалась воля громогласных киловатт.
Танцплощадка на танцполе.
Лица будущих солдат.
Лица трусов и героев; строй безбашенных святых
Вперемешку с подлым строем крыс мордастых тыловых...
В прошлом — «быдло» и «элита», «либераст» и «колорад».
Скроют каменные плиты их бессмысленный разлад.
Лишь разлапистые клёны будут сыпать листьев медь,
Да не вспомнит ветер в кронах — надо плакать или петь?
3.
Проклюнулись звёзды в темнеющем небе востока.
Становятся реже немолчные звуки стрельбы.
Угрюмый блиндаж нынче дом отошедших от шока
«Танцоров», попавших под жёсткую руку судьбы.
1-й боец:
Скажи, командир, как давно ты здесь «мочишь» укропов?
Командир:
Четвёртое лето... Постой, про кого ты сказал?
1-й боец:
Ну укров, хохлов — что на нас натравила Европа.
Они ж захотели загнать «москалей» за Урал!
Командир:
Хохлов? Я ослышался? Мы же воюем с германцем,
С фашистским зверьём.. Что за лажа - «хохлы», «москали»?..
1-й боец:
Минутку, «бугор»! Объясняю: мы были на танцах,
И нас по-подлянски на фронт «мусора» замели.
2-й боец:
Чё гонишь! Ментами там даже не пахло. Диджеи
Включили внезапно какую-то шнягу, и — вот...
Командир:
Кончай «заливать»! Мы тут немца схватили за шею,
И сорок четвёртый сейчас на дворе у нас год.
4.
Мой фартовый трубач, мой лихой командир
Сводной роты ночного танцпола,
Ты не знаешь, как странно меняется мир,
Услыхав пулемётное «соло».
Ты не знаешь, как я, примечательных вех
На путях к вожделенной «свободе»,
Где цветут эгоизмы, где «все против всех»
Ставят крест на великом народе...
Ты рождён, чтоб достойно судьбу принимать,
Быть к добру и к невзгодам готовым.
Потому что для русского Родина-мать
И судьба — два тождественных слова.
Будет клён для тебя зеленеть по весне.
Будет воздух волнующе-сладким.
С неразлучной трубой, подмигнув тишине,
Ты шагнёшь на свою танцплощадку.
5.
...И опять кругом «ба-бах» да «тра-та-та»,
И за грохотом не слышно ни черта.
И танцполовский блатняга, матерясь,
Тащит раненого друга в медсанчасть.
И ребята на проклятом «передке»,
Отступая, прижимаются к реке.
Рота выбита вчистую..
«Вж-жих!... Бабах!...»
Сдохли, что ли, там полковники в штабах?!
Пулемётчик прикрывает арьергард.
«Ну давай, давай поближе!.. ах ты, гад!..
Хрен вам, суки, а не мост через Оскол!
Ближе! Ближе! Я устрою вам танцпол!»
Рядом пляшет командирский автомат.
С двух сторон летит бодрящий русский мат.
«Тра-та-та!..» - огнём заходятся стволы.
«Что за чёрт? Ведь впрямь не фрицы, а хохлы!..»
Наконец проснулась русская «артА».
Свет померк, и вновь не слышно ни черта.
Слава богу, украм крышка! Где же кок?
Жаль, не может человек наесться впрок!
6.
Сидим. Передышка. Противник полезет не скоро.
Патронов осталось по два магазина на ствол.
… В приречной низине сгущается призрачный город.
И пушечным басом призывно грохочет танцпол.
Бойцы зашушукались: кажется, можно вернуться!
Похоже, диджеи сумели исправить «косяк».
Вернуться туда, где снаряды и мины не рвутся,
Где в ближнем лесочке не ждёт затаившийся враг.
Всё проще простого: пройти сквозь туман этот зыбкий -
И нет ни окопов, ни этой дурацкой войны!..
Но хмурый блатняга с морозной, недоброй улыбкой,
Сказал: «Мы - вернёмся. А как же ОНИ, пацаны?
Вы слишком уж быстро забыли про наших «двухсотых»!
...Молчанье. Бледнеет, скукожившись, призрачный мир.
К мосту выдвигается лесом резервная рота.
«Зарыться поглубже!» - роняет приказ командир.
7.
Катит воды река, скрыв угрюмые думы.
У моста обсуждают генштабовский «план».
«Две недели назад мы ушли из Изюма,
А сегодня покинули Красный Лиман!
Что не так, командир? Пожалей наши нервы!
Почему так бездарно мы катимся вспять?»
«То же самое было у нас в сорок первом.
Мы ещё не умели тогда воевать.»
На низину туман лёг негреющим пледом.
Но не радует душу земли красота.
За туманом не видно грядущей победы.
Из тумана встают лишь опоры моста.
«Ну а здесь-то ты как оказался, пехота?»
«Вызывают. Явился. «Ну что же, Смирнов:
На таком-то участке «сопливая» рота.
На учёбу — два дня. Принимай пацанов!»
Помолчали. «Блатной» докурил сигарету.
Чей-то, с посвистом, всхрап прозвучал в тишине.
- Ну, а время?..
- Что — время?..
- Ну, как же?..
- А!.. это...
Я не фокусник, так что вопрос не ко мне!
...Тянет сыростью. Смолкли давно разговоры.
И опоры моста сквозь туман не видны.
А в окопах вокруг спят живые опоры
Незавидной, но всё же великой, страны.
8.
В наш сад сегодня ненароком
Гуляка-ветер залетел.
На танцплощадке одиноко
Танцует рыжая метель.
Прогнивший пол, пустая сцена...
И клёны, словно старики,
Вернувшись памятью мгновенной
В давно прошедшие деньки,
«Ты помнишь... - шамкают, вздыхая
И на забывчивость ворча -
Ты помнишь (он стоял тут с краю)
Того седого трубача
В сорок шестом, послевоенном...»
Прогнивший пол. Пустая сцена.
Но льётся с пламенных высот
Чуть слышный медленный фокстрот.
2022, октябрь.