Под рыбу было белое вино…
И речь текла, и обновлялась снова.
Мы поднимались, пили за любовь
И звонко бились по двое, по трое.
И воскрешались наши мертвецы,
Отстраивались школы и церкОвки.
Мудры и мужественны были все отцы,
Все сыновья – находчивы и лОвки,
А всепрощающие руки матерей
Тянулись исподволь, струясь и разрастаясь,
И обнимали нас, своих детей,
И просто были, и не завершались.
А дочери готовились к венцу,
Вынашивая зрелые свершенья,
И жизнь была торжественно к лицу
Здесь каждому, без спроса и сомненья.
Потом мы расходились как-то врозь:
«Да-да, созвОнимся», «Конечно!», «Непременно!»,
И где-то поднимал последний тост
Придумавший все благости Вселенной.