тепло пеленала в сказки, в пуховые одеяла, готовила к жизни мирной с камином и чабрецом...
оттуда вернулся мёртвым с вопросом "зачем рожала?", с беспомощным, искажённым, недействующим лицом.
оттуда вернулся тенью. сказали сидеть под крышей: нельзя вызывать тревогу, нельзя баламутить страх. сказали "ни вздоха" парню, который и так не дышит, и спрятать убитость тела, простреленность в двух местах.
сказали "не войте, дура. свобода – по новым меркам. другим, не таким везучим, за радость была бы смерть" и вышли навстречу солнцу, которое не померкло, но, кажется, начинало чудовищно сожалеть.