Слово «свобода» звучит красиво на всех языках:
мягкое сытое «freedom»,
гордое нежное «liberte»,
строгое ясное «freiheit»,
люди охотно и часто его говорят,
люди полностью с ним солидарны,
но, почему-то, в моей стране
гражданам страшно от него неудобно,
они начинают ёрзать, темнеть лицом,
отодвигаться от произнёсшего,
кто-нибудь горько хмыкнет,
иной бывает заплачет,
такое неловкое слово,
такое здесь непонятное,
почти как насмешка, ругательство:
«Можете идти, вы свободны»,
«Освобождён по причине болезни»,
«Я до шести свободен»,
«Отечество наше свободное».
Я редко произношу это слово,
пробую его осмыслить,
сравнить с пережитым опытом,
почувствовать его силу,
повторяю его в разговорах,
слушатель мается, хмурится,
люди ещё не готовы;
и только старик-блокадник
в грязной холодной комнате
на койке один-одинёшенек
выдыхает последней силой,
выдыхает усталой жизнью:
«Ну вот, наконец-то свобода».