Меня не было в клинике пару дней, я был занят проверкой документов и работой на компьютере, где делал очередной клип для клиники. С участием моих собак в новых костюмах.
Но был в курсе всех событий клиники.
Мне сообщили, что какая - то собака приходит утром, в обед и вечером в клинику.
Она не ест, не заходит, жалобно воет и кого - то ищет. Моя команда решила, что пес потерял хозяина.
Я приехал рано утром, забрать документы. Собака сидела возле двери. Она жалобно на меня посмотрела и застонала, в ее глазах были слезы. Я узнал ее, это была Сима, моя первая тяжелая операция, когда был еще маленький кабинет. Но ее хозяин доверил мне свою собака, преданного друга.
Сима отошла от двери и спустилась вниз по лестнице, смотрит на меня и жалобно подвывает.
Я сразу и не понял, что она от меня хочет. Но решил пойти за ней, животные не умеют говорить, но своими действиями хорошо убеждать. Она все эти дни ждала меня и хочет, чтобы я пошел за ней.
Я закрыл двери на ключ и пошел за Симой.
Она ускорялась, переходила на бег, но оглядывалась, как бы боясь, что я не пойду за ней.
Но я понял куда она меня ведет, я однажды был у них в квартире, когда Сима болела.
Она привела меня к своему хозяину. Я постучал в дверь, мне открыла дочь Ивана Петровича. Она как будто даже не удивилась моему приходу. Вежливо поздоровалась и пригласила войти. За три года в квартире нечего не изменилось. Мебель старенькая стояла на своих местах, все было чисто и аккуратно. Я прошел за Симой в комнату, там лежал Иван Петрович. Он был сильно болен. На стуле рядом с кроватью, лежали лекарства.
Он увидел меня и слабо улыбнулся.
Как Ваши дела? Спросил я.
Дочь стала рассказывать, что были у докторов, они толком нечего не говорят, а отцу становилось все хуже.
Я осмотрел его и попросил результаты анализов. У Ивана Петровича было воспаление легких. Я написал какие надо лекарства для дальнейшего лечения. Дочь пошла в аптеку.
Мы с Симой остались с Иваном Петровичем.
Сима не сводила глаз со своего хозяина, он тяжело дышал и лежал с закрытыми глазами.
Мне пришлось успокаивать собаку, пообещав ей, что с ее другом будет все хорошо.
История повторялась, я три года назад успокаивал ее хозяина, говорил те же самые слова.
Кажется я произнес вслух, то о чем думал.
Иван Петрович слабо улыбнулся.
Дочь вернулась быстро, аптека была в соседнем доме.
Я поставил капельницу и уехал по своим делам, пообещав Симе и дочери хозяина заехать вечером.
Сима ждала меня возле подъезда, увидев меня, она завиляла хвостом и побежала к квартире.
Ивану Петровичу стало не много легче, но температура держалась высокая.
Я сделал укол от температуры, и поставил капельницу.
Попросил дочь, позвонить мне если будет хуже.
Конечно я понимал, что его должны лечить в больнице, доктора которые лечат людей, а не животных.
Но предать Симу я не мог. Она доверилась мне, и верила в меня, как и ее хозяин когда то. А это дорого стоит.
Целую неделю я ходил к Ивану Петровичу и каждый раз Сима меня ждала у подъезда.
Она как будто чувствовала когда я приду.
Иван Петровичу становилось лучше, температура спала, дыхание улучшилось. Сима радовалась как ребенок, хотя это была достаточно взрослая собака.
Но радовалась как щенок. Она клала голову на кровать, и смотрела не отрывая взгляд от своего друга, с любовью и преданностью.
Он попросил ее сходить на кухню позвать дочь, Сима тут же пошла исполнять просьбу.
Иван Петрович начал потихоньку вставать, хотя еще была сильная слабость. Но была такая сила воли и желание жить, что он быстро шел на поправку.
Иван Петрович гладил свою собаку и благодарил, за то что она привела своего доктора, что бы тот вылечил хозяина.
Я всегда знал, что животные умнее и преданней людей, но такую любовь и преданность увидел в первые.