Я сказал: прости-прощай...
От спрошенного уже не ждешь ответов, и если раньше они могли быть разными, то теперь - однозначны. Чаще «нет». Потому что спрашивать, ожидая «да», со временем разучиваешься. Выбор сужается до неприятия всех, кроме одной. Той, которой с тобой все ясно. Той, что не задает вопросов и не звонит первой, дабы не вмешиваться в твою жизнь вслух и когда-нибудь не быть обвиненной в том, что жизнь твоя не удалась. (Хотя, по любому счету, это уже ее жизнь и ее выбор.) Советует: «отдыхай», когда ты не устал, и не лепит к твоим свои проблемы - мол, и так уже... - понимая, как, но не понимая зачем ты себе их создал. Учит говорить правду, которую ты не знаешь; призывает выражать чувства действием, позволяя; и терпеливо молчит, когда тебе не спросить, не сказать уже нечего. Просит тебя разобраться сначала с собой, а потом - с остальным миром. И не верит, что с такой головой этого сделать нельзя, даже если долго спрашивать: чего же ты хочешь?
Живешь, как на вокзале: твой поезд отменили, есть проходящие, но не до конечной, а пересаживаться не хочется. Да и что там может быть, на следующей станции? Тот же вокзал и ожидание. А отпущенного все меньше. И об этом не дает забыть голос сверху, который врывается по «громкой» в твои мозги, объявляя, что вот ушел еще один состав, или прибыл другой, и время стоянки их все короче, а твоей нажитой мудрости хватает лишь на то, чтобы сообразить: вещи свои за этот срок все равно собрать не успеешь. Так что - сиди. Слушай стук. Гляди на людей. Ищи себе в собеседники таких же, как сам: отмененных, отставших, опоздавших. Пособирай за ними, послушай, когда они заговорят о себе. Проникнись, насколько ты скучен. Покемарь под эту трепотню. Пусть тебе приснится твой ушедший - с треплющимися занавесками, мягко покачивающийся, спешащий - дыбы-дын, дыбы-дын! - и пронзительным южным солнцем в забрызганное стекло... Ниже, ниже по карте - на юг...
И не трогай ее, ради Бога! Наверняка ей - в другую сторону. А то, что вы встретились здесь и говорите, и сидите рядом, и спите иногда, и интересуетесь похожим - вовсе не доказательство твоих догадок. Для нее это - не конечная, как, может быть, для тебя. И она когда-нибудь уедет, просто исчезнет, на минуту отойдя в туалет или в буфет, попросив приглядеть за вещами. Вещи ей не нужны...
А тут еще осень... Время прощаний, многоточий дождя, перечеркиваний, незавершенности, смутных тревог... От предков, что ли, крестьянских? От школьных тех волнений? От вечной безысходности, бессилия остановить, продлить тепло, безмятежность лета? Что это? Животный, природный страх? - оглядываться на отмирающее, облетающее, выцветшее; ощупывать себя на реальность существования и судорожно вдыхать поглубже свежесть и чистоту при звенящей прозрачности солнечного неба. Будто в последний раз широко открыть глаза и не моргать долго, сколько выдержишь. Удивиться и застыть. Стряхнуть лишнее живое, как все вокруг. Просветлеть. Выморозить душу до чистоты, до колокольчиков, до ясности. И понять, наконец-то, что и жив-то до той поры, пока можешь чему-нибудь удивиться...
Нет. Жив настолько, насколько способен еще удивляться...
Нет. С каждой осенью ты еще немного умер, так и не определив, чему на сей раз удивиться не смог...