Мы казнили синицу в руках, а сейчас, умертвив журавля,
Наблюдаем, как старый корабль вместе с нами стремится ко дну.
Но уже слишком поздно бежать, потому что мы — часть корабля.
Нам уже не загладить вину.
Никогда не загладить вину...
Мы здесь жили, как будто цари — будто есть и вторая Земля.
Мы годами терзали её, красоту превращая в угли.
Но уже слишком поздно бежать, потому что мы — часть корабля.
И мы сами себя обрекли.
Мы же сами себя обрекли...
Мы разграбили земли отцов с криком: «Боги нам благоволят!»
А потом с высоты главных мачт нас о палубу — раз! — расплескало.
Но уже слишком поздно бежать, потому что мы — часть корабля,
Что несётся стрелою на скалы.
Что несётся на острые скалы...
Но, увидев как близок конец, и, безумцев узрев у руля,
Что, учуяв последнюю кровь, весь корабль на рифы влекут,
Кто-то понял за миг до толчка: «Если мы — тоже часть корабля —
Значит, можем сменить его курс!»
Вместе сможем сменить его курс...