Некоторые стихи я вообще не буду писать.
Может, у них ужасный конец или ужас без конца?
Они проклёвываются сквозь скорлупу сознания,
а я им -- цыц, не на ту, мол, напали.
Я не такая. Или такая, но не ваша,
или ваша, но не дам вам говорить.
Только через мой труп.
И представляю, как я лежу у порога.
Наверное, так драматичнее --
темно, холодный пол,
плохо закрытая дверь клацает от сквозняка.
А я на полу.
И сквозь меня, разрывая плоть, прорастают эти --
не сказанные, не написанные, с кляпом во рту.
Вы видели на ускоренной съёмке, как прорастает горох?
Примерно так.
И вот уже тела не видно, а они колосятся надо мной.
И говорят страшное.
И поют злое.
Но это уже не я.