Он Богов проклинал, думал, предан был ими.
Ведь оставили все, и Творец не следил.
Шел долиною пепла с глазами сухими.
Чашу горечи черной сполна он испил.
;
Шел, хромая и падая, морщась от боли.
Ни плеча и ни посоха, на которые б мог.
Опереться, когда не давали мозоли,
Идти дальше, с собою ведя диалог.
;
Был неправ, обвиняя во всем мирозданье.
И за то, Демиурги, прощенья молил.
Путь, где камешек каждый — сплошное страданье.
Оказалось, что позже он благословил.
;
Не Дельфийский оракул, чтобы нити предвидеть,
Не Фаросский маяк, чтобы тьму разогнать.
Но сейчас, спустя годы, перестав ненавидеть,
Паутину судьбы он сумел разгадать.
;
Нет, не бросил его, не покинул Всевышний,
И шагая по углям, не был он одинок.
Мысль, рвущая разум, «в этом мире я лишний».
Внушена была теми, кто душою жесток.
;
Нет, не силы небесные, толкали к обрыву,
За которым клубился густой мрак пустоты.
Нет, не Боги взрастили на сердце нарывы.
Это люди вокруг, что как лед холодны.
Ведь родиться и стать человеком способен,
Лишь из сотен один, очень скромный подсчет.
Неприветлив сей мир, агрессивен и злобен.
Для того, кто как Данко, свет людям несёт.
;
Наконец-то он счастлив, и без устали славит,
Искренне благодарен Вселенной за путь,
Хоть и тяжка тропа, что ему указали,
Но другую б не выбрал, не жалея ничуть.