Полночное солнце горит над Аляской,
Сжимая сердца в кулаки,
И что-то неладно с твоею коляской:
В подвеске пружина скрипит.
А может быть, это скрипит твое тело
От пытки движеньем устав?
Мыслишка крадется все более смело:
Постой, ты смертельно устал!
Вперед! Вперед! Пусть сердце разорвет
В глазах твоих пылающая тьма!
Безногий инвалид, судьбой не будешь бит,
Лишь смертью ты с пробега будешь снят!
"Прикован к коляске" - да лучше не скажешь,
Прикован галерник к весду!
Как плетью надсморщика, волей стегаешь
В тугую сжимаясь петлю.
Мразь, может быть скажет, что я - не Шумахер,
Коляска моя - не болид.
Я яростно плюну: идите вы на хер.
Без вас от усилий тошнит
"Полночное солнце" - и что за названье?
Им спесь с равнодушья не сбить.
Неужто возможно другим в назиданье
Надутых снобов удивить?
Коляску швырнуло, в кювет понесло,
Буксует, входя в поворот.
Но где ж это солнце? Наверно, зашло,
Нырнуло в ночной горизонт.
Подъем слишком крут! Нет! Не смей становиться!
Не сможешь ты тронуться вновь!
Раскаленный диск на мелькающих спицах
Зажжет в твоих мышцах огонь.
Уклон тридцать пять и покрышки скользят,
Колеса буксуют на нем,
Пусть ноги лишь в прошлом, а руки звенят,
Пик боли со стоном возьмем!
Еще поворот, и еще поворот -
Не видно проклятым конца,
И что-то течет: или пот, или кровь
Струится, стекая с лица.
Взрываются мышцы за боли пределом,
Но что тебе этот предел?
Ты едешь вперед, хоть в параличе тело,
Кто скажет, что ты не у дел?
Всего девять дней и шестьсот километров,
Уж лучше, мне кажется, смерть.
И мат от усилья, как крики предсмертны:
Ну, дай же мне, дай мне успеть!
Мне не повезло? - Я вас видел в гробу!
Кто скажет, что я инвалид?
Ведь тот, кто не сдался судьбе на потраву,
Ни в жизнь ей не будет побит!
Темнеет от боли в глазах, как затменье,
Срываясь, дыханье дрожит,
Но тело в погоне за собственной тенью
Приказ отдает дальше жить!
Я вам покажу! Черта с два, я не сдамся!
Без ног, значит что? Инвалид?
Мне ног и не нужно в дорогу вгрызаться,
Мне в стойле загнуться претит