Я не думал, не гадал, что все так получится,
Горе трёкнуло меня, я узнал, как мучиться.
По наклонной я иду, жду, когда обвалится,
Только что-то ни хрена, не идет красавица.
Ни с косою и ни без, не спешит родимая,
Я бы в пьяный омут влез, не идет голимая.
Видно я отпил свое, и теперь осталось,
Только выть мне на нее, вызывая жалость.
У таких же, как и я, сирот неприкаянных,
Мы теперь одна семья, просто гоп-компания.
Горе мыкаем мы вновь, хоть и по отдельности,
Вот тебе и вся любовь, в этой беспредельности.
Вся душа моя в рубцах, от когтей кошачьих,
Впрочем, не хотел бы я, жизнь переиначить.
Каждый волочит свой крест, думая при этом,
Как он в тот хомут залез, только нет ответа.
С горем мы теперь родня, с ним у нас слияние,
Мы же с ним не как-нибудь, здрасьте-до свидания!
В спутниках у нас тоска, и еще уныние,
Хоть оно и тяжкий грех, по библейской линии.