В доме с жестяной, проржавленной крышей
под нудную дней капель,
мечтаете вы о далёком Париже,
в холодильнике лишь вермишель,
и врывается ветер в щель,
и жужжит печаль, словно шмель...
Грустно нынче девочке рыжей,
я ей улыбку дарю,
"будите вы в Париже" -
слушайте я говорю:
пусть вы пьёте не сладкий чай,
даже дрянной конфетки нет,
вы гоните свою печаль" -
это я говорю - поэт...
Обрывая последние листики,
ветер мечется в эпилепсии,
мы поэты - немного мистики,
звёзды в небе повисли клипсами,
сколько грусти в осеннем лепете,
лезут в голову мысли нелепые,
только вы не грустите,
пусть дождик гуляет
среди наших проржавленных крыш,
поймите, однажды, душа отыщет,
наступят весна и Париж...
В коммуналочке читая
опусы Лимонова:
"без Парижа жизнь плохая" -
говорила тётя Хая Соломоновна...
Вы поверили Хае,
там все кавалеры,
ну, а здесь хам на хаме
и загажены скверы,
что ж Лимонов так славит
этот социализм,
проживая в Париже? -
Эдик, слышишь,
что пишешь,
чистым воздухом дышишь? -
прояви гуманизм,
славь, но где-то поближе
гордый социализм...
Нет, вами
кафе-шантаны
излюблены,
там творите
великий труд,
а Бологое
и Люберцы
вам, конечно, же
не подойдут?
Не поднимайте
плечико,
личико
вам набьют,
так до свидания,
Эдичка,
я говорю:
"адью"
1992