Однажды мы были на свадьбе у подруги жены, ее звали Анна (условно), она была очень красивая, я бы даже сказал, ослепительная. Еще она была высокой и с черно-каштановыми волосами. Свадьба эта была очень давно, но я-то вспомнил обо всей этой истории только из-за Ани, она была одним из самых воспитанных людей, которых я встречал в жизни, причем во всём, от правильного произношения, до осанки и походки. Здесь конечно, насколько я знаю, видна работа её бабушки, которая была дворянкой и получила образование ещё до революции. В этом она на мою жену похожа, бабка Шура тоже закончила гимназию, учила вышивать и готовить, с ней интересно было поговорить на любые темы, например, она научила меня умножать на пальцах. Впрочем, это не важно, но Аня, когда она говорила, то каждое слово было взвешено, поэтому я её и вспомнил, видя невероятный срач в сетях сегодня.
Наверное, свадьба запомнилась ещё и из-за Шумова, видел я его в жизни всего-то пару раз, и был он точно мешком пришибленный, женишок называется. Он был невысокого роста блондин, и с первого взгляда было видно, как он любит свою жену. Тогда было всё скромно, вариантов подарка у нас не было, так что положили всё в конверт. На свадьбе я узнал, что они в одной группе в институте, и что он её очень сильно добивался. Гостей было немного, человек двадцать, половина -молодежь. В ресторане были танцы, и желающие выходили в центр зала, мне показалось, что он чисто внешне ей совсем не подходит, но любовь – тут уж ничего не попишешь. И вдруг Шумов взял, и нажрался до потери пульса, тело вынесли. Думаю, у него был слом на почве полного счастья. На этом наше тогдашнее знакомство и закончилось.
Уже потом я узнал, что моя мать познакомила Анину сестру-близняшку с Сергеем Поповым из нашего подъезда, я лет десять этого не знал, и так и не добился от матери, для чего ей нужно было это всё устраивать? Самое разумное, что я услышал, это что у Сергея рост огромный, где он найдёт себе пару? Какое её дело? Непонятно, но то поколение хотело всех сделать счастливыми. Сергея я недолюбливал, это с детства, за врождённую вредность. Да, собственно отношение к нему было у всех ребят во дворе одинаковое. И вот подишь ты! Насколько я знаю, они были счастливы.
Каких-то особых контактов у нас с Шумовыми не было, они жили в Измайлово, а мы сначала в Зюзино, а потом в Ясенево. Правда пару раз они с женой вдвоем ходили в театр, ну и отлично, я даже не интересовался, чья инициатива. Две высоких дамы в норковых шубах и длинных сапогах едут куда-то, все в облаках дорогих духов, типа Magie Noire, и с запахом губной помады и еще чего-то – что может быть приятней? В них даже что-то хрустело от разодетости и предстоящего удовольствия!
Потом я отслужил, защитил кандидатскую и съездил на стажировку в Бельгию, ну а дальше – ясное дело: перестройка, развал, поиски других источников к существованию. После первой неудачной попытки, мы замутили компанию по сборке компьютеров, организаторов было трое, и потихоньку у нас стало получаться. Наглые были, демпинговали с компьютерами и оргтехникой по полной программе. Короче говоря, нужен был склад, и мы нашли НИИ на ш.Энтузиастов, абсолютно закрытый, с подходящим складом на охраняемой территории. У нас был этаж отдельно стоящего здания, я познакомился с руководством института, работать с ними было можно, и это главное.
Кроме склада мы открыли недалеко от НИИ торговый офис, в общем как-то всё наладилось. Отношения с руководством приходилось мне поддерживать, и вот как-то я там встретил Аню Шумову. НИИ был химический, так что ничего тут удивительного не было, но оказалось, что она теперь замужем за замдиректора института, неким Николаем Алексеевичем, с которым мы к тому времени уже бухнули не раз и были накоротке. Расспрашивать было не ловко, но потом как-то оформилась такая версия, что Шумов достал своей простотой, а тут подвернулся этот Николай. Ну, вот всё и решилось. Не смотря на воспитание. С Николаем у нас были официальные финансовые отношения: от него зависела стоимость аренды, а я должен был вовремя оплачивать, что кстати не всегда получалось.
Кроме того, пришлось Аню взять на фирму, но в принципе, именно такие люди и были мне нужны, единственное, что я сразу же сделал, это перевел её из НИИ в другое место, был у нас магазин внутри Промстройбанка России на Тверском,13, вот туда. И работала она там товароведом и продавцом, что очень хорошо у нее получалось, поскольку банковские сотрудники – люди неординарные, требующие внимательного отношения. Так и проработала она там до знаменитого пожара в здании банка. У нее были очень специфические покупатели, которые часто заходили специально, чтобы с ней поболтать. А был один даже, который заходил каждый день, и что-нибудь покупал, это представляете, какую он прибыль приносил?! Он Аню называл «Хозяйкой Медной Горы», и пребывал в состоянии полнейшего от неё обалдения.
Тогда я заходил в Помстройбанк каждый день утром, наш основной офис был на Остужева (ныне Большой Козихинский переулок), и из офиса я пешком доходил до банка, получал платежки, и делал обычную свою работу с банками: кредиты, аккредитивы, конвертация. Мне это место очень нравилось, особенно утром, когда народа нет, летом дымка, зимой снежок – красота. В принципе, благодаря большим и длинным кредитам Промстройбанка мы и поднялись. А началось всё со случайности, и мы долго были единственной не государственной организацией в банке, ну а потом – сами знаете, начались ужимки и прыжки, и так до 1998 года, когда случился так полюбившийся всеми дефолт.
После пожара в Промстройбанке эту точку мы закрыли, и Аня дальше работала в торговом офисе на шоссе Энтузиастов. Компания там подобралась дружная, но основную работу оптовых продавцов проводили 2-3 менеджера. Аня занималась розницей, это было довольно просто, поскольку бухучет у нас был поставлен хорошо.
Дальше было несколько лет, когда они с женой не общались, насколько я знаю. Это может показаться неестественным, но так устроен человек. Времени у меня было мало, с женой нужно было куда-то выходить, поэтому я вступил в Английский клуб, и раз в две недели мы ходили на встречи, в театры, в казино, и подруги у жены появились другие, типа жены Третьяка или дочери Рохлина. Есть люди, которые при повышении их статуса назад возвращаться не умеют, во всяком случае, от этого у них портится настроение. Так точно и с женой, она и сейчас, сто лет уже прошло, где-то за облаками витает.
А у Шумовой рос сын, она сидела за кассой и внешне всё было нормально, я к ним приезжал раза два-три в неделю. Однажды фирма праздновала Новый год, все прилично набрались, и я видел, что Анька – не прочь и повеселиться, даже и пофлиртовать.
Потом проблемы начались с ее мужем Николаем. Как-то я пришел договор подписывать, но попал к директору, а Николай, якобы, был болен. И болезнь эта продолжалась месяцами. Пил он безбожно, и это было странно, причин я не знаю. Как-то я приехал на шоссе и вошел в переговорную. Я её использовал как кабинет, если приезжал. В переговорной сидела Аня и горько, очень горько, плакала. Оказалось, что Николай уже до белочек допился, и она не знает, что делать. Я предложил немедленно съездить и на месте посмотреть, что там и как.
Николай сидел на полу в трусах, рядом стояла початая бутылка водки и трехлитровая банка соленых огурцов, рюмка была в руке, а во второй руке была вилка, на которой дрожал соленый огурец. Что он говорил – понять было невозможно. Я позвонил знакомому врачу, через полчаса приехала скорая, которая ему поставила капельницу, короче, утром он уже был почти в норме, а через три дня, по Аниным словам, собирался на работу. Но в таких делах часто ничего не помогает, он опять сорвался, и это продолжалось до тех пор, пока он не умер.
Что не жилось человеку?
Если кто смотрел сериал «Мегрэ» с Бруно Кремером, там в одной из серий, когда знатный господин убивает свою тещу в синей комнате, а в желтой показывает врачу труп другой женщины, умершей ненасильственной смертью, так вот, в фильме есть героиня, которая приходит к Мегрэ в первые же несколько минут фильма в черной шали, вот просто копия Анны Шумовой.
Поскольку фотографий её у меня нет, вот фотография Промстройбанка России, которого уже давно нет, но здание с тех пор ничуть не изменилось, все надстройки справа построил еще Промстройбанк, но уже ближе к 1998-му году. Правда, я всегда заходил через ОПУ, со стороны Большой Бронной. Рядом стояло здание Клуба самодеятельной песни, в дальнейшем перестроенное в синагогу.
20.10.2022