В день рождения Галича,
В светлый лицейский день
Рассматривает на улице
Художник лица людей.
Они, как и все, обычные
Казалось бы, человеки.
И для страны привычные
В уже двадцать первом веке.
Но нет у них человечности,
Их лица напряжены.
На них отражение увечности
От кабалы страны.
От большевистской наглости,
Жёсткости продразверсток.
От вечного голода-холода
Взгляд их аморфен и жёсток.
Поэт Александр Галич
Успешный был драматург,
Но после уехал далече,
На радио стал демиург.
Хотел рассказать народу
Страны, где когда-то он жил.
Что нужно ценить свободу.
Народ его слов не ценил.
Народу важнее сайка,
Важнее хлеба кусок.
Свобода, она, как нагайка,
Она раздражает ток.
Ключевский писал о народе,
Пытался его понять.
Но кроме мыслей о сброде
Не смог ничего написать.
Историки: правы, не правы.
Не им о народе судить.
Всегда было две сверхдержавы,
Что мир так хотели делить.
Был Галич талантливый слишком,
Не мог в себе правду держать.
Поэтому он на "Свободе"*
Стал у микрофона вещать.
Но правда его неказиста,
Но правда его не блезир.
Она не манишка артиста,
Она, как немытый сортир.
Но правда нужна для народа,
Когда сам народ как народ,
И хочет добиться свободы,
Не жить, как затравленный скот.
В день рождения Галича,
В светлый лицейский день
Читали поэты на улице
Стихи, восхищая людей.
И было очень немного,
Откликнувшихся на стихи.
А мимо шло население,
На все наплевав. Дураки...
Плевать им на Пушкина строчки,
На Галича тоже плевать.
Для них это все заморочки.
Им главное: выпить-пожрать.
Они за еду и бутылку
Всегда, куда нужно пойдут.
Заложат еврея-кадета,
И дворянина сдадут.
Народ на пещерных инстинктах
Давно невоспитан и дик.
Обычное мерзкое быдло,
Сермяжный дремучий мужик.
Наверно, был Галич пророком,
Когда говорил про страну,
Что с падшим морально народом
Стремится так сильно ко дну.
Не дно уже даже, а днище.
И Галича нету давно.
Стал принцем оборванный нищий
Как в старом советском кино.
*радио "Свобода" признано в России иноагентом