Он одиноко шел по мостовой
Безлунной ночью, тонущей в тиши.
Усталый, нес за сгорбленной спиной
Рюкзак,набитый доверху осколками души.
И ноша грубо ранила его,
Отчаянно хотелось закричать.
В тиски сжимало знание того,
Что душу некому теперь его спасать.
Рюкзак он снял, готовый спрыгнуть вниз.
Вдруг шепот слышит тихий : " Не спеши.
Иди за мной. Пусть пишет эпикриз
Целитель искалеченной души."
Казалось - сон. Но перед ним возник
Старинный храм...В молении мужи;,
Мозайка, фрески , светлый Божий лик,
Застывшие на окнах витражи.
Он потрясен. Калейдоскоп цветной,
Играя радугою в солнечных лучах,
Отвлек его от суеты земной ,
Понудил плакать о своих грехах.
Когда-то битое и мутное стекло,
Он видит россыпью, сверкающей, камней.
Колючий лед, носивший боль и зло,
Блестит оттенком жгучих янтарей.
Безмолвные, казалось, витражи
Ему сумели главное сказать,
Что долю искореженной души
Он может в руки Мастера предать.
И по велицей милости Своей,
Коснувшись битой вдребезги души,
Осколки мутные слезами янтарей
Бог выложит в цветные витражи.