Я теперь просыпаюсь,
как будто из гроба встаю,
Удивляюсь людской,
наподобье мышиной, возне.
Я, представьте себе,
и от секса уже устаю,
Для меня заниматься им
стало удобней во сне.
Я теперь у людей
замечаю малейший изъян,
С опозданьем на целую жизнь
верю только делам.
Предпочёл бы я жить
среди родственых нам обезьян,
Но, боюсь, не привыкну
к их шерстью заросшим телам.
Я о жизни узнал
много разных противных вещей,
Навидался красот,
Понаделал и зла и добра.
Вырывал я из сердца
Любимых супруг, как клещей,
Оставляя детей им
И кучу другого добра.
Лягу я в свой двуспальный,
такой комфортабельный одр,
Что без женского тела
как будто гитара без струн,
И начну погружать,
нарочито спокоен и бодр,
Свой дряхлеющий мозг
в преисподнюю, старый игрун.