Я помню с детства, что такое есть единство,
Что крепко дерево лишь только корневищем,
Дышали искренностью и гостеприимством,
Хотя могли похвастать скромным лишь жилищем.
На стол выкладывалось то, чем дом богатый,
И гостю лучшее, как принято у нас,
Рушник льняной на нем хлеб с коркой ноздреватый,
Да с крупной солью, настоящий хлебный квас,
Которым щедро разбавляли ту окрошку,
Такой вкуснее в жизни боле я не ел,
А в чугунке томилась сварена картошка,
И вкус ее мне до сих пор не надоел.
И был всегда на сто процентов я уверен,
Что канет лихо, и минует нас беда,
Что кровью, генами союз славян проверен,
Но непонятных жмет событий череда.
И не сказать, как сильно я обескуражен,
И дико пухнет от событий голова,
Когда вокруг вдруг оказалось столько «врАжин»,
А аргументом стала сила, не слова.
Ужели стали мы так сильно не похожи,
Ужели разные и веры, и уклад,
В стране большой, но в дом любой мы были вхожи,
Где оказаться мог и чей-то сват, и брат.
И в этот раз смешными прозвища не кажутся,
И предсказать, что будет дальше, не берусь,
Дела недобрые, интриги втайне вяжутся,
Забыли главное: «Мы - Киевская Русь».
Идти ва-банк - закономерно сотни павших,
И отступать негоже, мы - народ один,
Но разойдемся, так не солоно хлебавши,
А разбираться, лет не хватит до седин.
И в конфронтации не может быть победы,
И невозможно в этом трИумфа вкусить,
Лишь только беды, беды, беды, беды, беды…
И ничего другого здесь не получить.
Скорей, идущему за нами поколению
Придется ненависть и злобу укрощать,
А за основу взять к добру людей стремление,
Желая помнить все - умение прощать.
Родная матушка из Курска, корни русские,
Отец мой вырос из кубанских казаков,
И не взглянуть мне в их глаза печально-грустные,
И не покаяться, что мир наш не здоров.
Все в Мире можно утрясти, но только в МИРЕ,
Жизнь человеческая самым дорогим
Должна остаться в коммунальной той квартире,
Что от Союза нам досталась, как другим.
Мы защищались всей семьей от супостата,
Смогли чудовищную мощь переломить,
А правда в том была: стояли брат за брата,
Союз как Родину умели мы любить.
Его уж нет, увы, но мы людьми остались.
Не позволяйте никогда свершиться злу.
И, даже, если, получилось, мы расстались,
Не дайте вырасти змеиному узлу.
У нас один геном и радости, и горя,
Одни и предки, и история одна,
Одна печаль, порой, что прохиндеям вторя,
Видна лишь темная, к несчастью, сторона.
Пусть будет шатким мир, но, лучше все же он,
Чем та кровавая по жатве колесница.
Не постеснялся отступить Наполеон,
И вновь построилась сгоревшая "столица".
Мы обязательно должны перерасти
Ту боль утраты и безрадостное время,
И от души друг другу братское «прости»,
Сказать и сбросить с плеч ужаснейшее бремя.