Ты жива ещё, моя старушка?
Жив и я, привет тебе, привет!
Ты освобождаешь мне избушку
И мой старый добрый кабинет?
Пишут мне, Зеленский и в тревогу,
Загрустив жестоко обо мне,
В темноте выходит на дорогу
В обгорелом ветхом шушуне.
Чудаку в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Что ему, как бешеной собаке,
Москали втыкают в сердце нож.
Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Будь он хоть наркоша и пропойца,
Не дадим бедняге умереть.
Я на вид лохматый и небрежный,
Но мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в свой премьерский дом.
А когда страна откинет ноги,
То возможно вновь придется мне
Вслед тебе тащиться по дороге
В старомодном ветхом шушуне…