Выхваченная из тьмы ветка света,
первая изморозь этой осени,
подвешенная соснами лёгкость небесного дыхания остужается, оседает,
взблёскивает на солнце гусиное мерцающее ожерелье –
надо говорить о том, как мы все изменились за это время,
замечать усталость в глазах, утешение в пении,
надо именно сейчас, при этой черноте ценить оставленное нам право
радоваться тишине, радоваться голосу,
улыбаться животным, что даже во мраке не теряют своей доверчивости.
Что изменилось в моём языке? В нём появилась ты. В нём появилось твое присутствие. Будто в доме, где все спали, кто-то засветил окно, и теперь нельзя не учитывать эту наполненность тьмы огнём и смыслом.
Смещённый источник света, ветка, что упруго сопротивляется первым дождям, роскошь отчитывания, роскошь возвращения –
всё изменилось, ничто не будет таким, как раньше,
всё нуждается в смелости –
смелости называния
и произнесения вслух.
Не бойся, речь тебя не предаст,
когда ты захочешь объяснить,
отчего у нас с тобой нет шансов,
не бойся, речь объяснит, почему мы ходим во мраке,
не в состоянии оторваться друг от друга,
почему нас пугает наша взаимная зависимость, почему нас приводит в ярость наша взаимная отдалённость.
Чёрные звери любви рвутся с поводков на голоса детей.
Кто попробует бросить вызов покорности с равновесием?
Сражайся, ветка, на ветру, пой перед наступающей ночью.
Речь нуждается в тех,
кто говорит тихо
и молчит убедительно.
19.10.2022
(Перевод с украинского)