Людвиг II Баварский - Единственно истинный король

                ЛЮДВИГ II БАВАРСКИЙ  -

                «ЕДИНСТВЕННО  ИСТИННЫЙ  КОРОЛЬ»
               
               
 
               
                Господа! Если к правде святой
                Мир дорогу найти не умеет –
                Честь безумцу, который навеет
                Человечеству сон золотой!

                Пьер Жан Беранже


               
                ПРЕДИСЛОВИЕ

            Одним из немногих  предметов, украшавших  скромный  быт  нашей семьи, было  старинное гипсовое овальной формы настенное  панно. Оно  занимало  почетное место  в дедушкином кабинете  в простенке между двумя небольшими окнами, обращенными к Староконюшенному переулку.   Я с интересом  вглядывалась  в  изображенный на панно   силуэт  сказочного   рыцарского  замка.   Устремленные в  небеса шпили его  причудливых башен горделиво парили над облаками.  Они, как  верные стражи,  надежно  охраняли таинственный мир, скрытый  за стенами загадочного исполина, венчавшего вершину неприступной скалы, нависшей над бездонной пропастью.
            В моем детском воображении  возникало сказочное королевство,  которым правил   создатель  этого архитектурного чуда   - справедливый,  мудрый король.  В окружении   верных подданных  и   многочисленной,   дружной  семьи, король жил долго и счастливо.   Эта  добрая сказка  со счастливым концом долгие годы согревала мое сердце.
            Шло время.  Навсегда простившись с Арбатом,  панно  на многие десятилетия исчезло из моего поля зрения.   И я уже не чаяла когда-нибудь снова увидеть  предмет моих детских восторгов  и фантазий.  Как вдруг, нежданно-негаданно,  по завещанию   последнего владельца панно я оказалась  его счастливой обладательницей.  И полвека  спустя панно  произвело  на меня не менее чарующее впечатление, чем  тогда, когда я увидела его впервые.
           На оборотной стороне столь дорогой мне семейной реликвии я обнаружила  едва заметную надпись:  Neuschwanstein, что в переводе с немецкого -  Новый Лебединый Утес.  Теперь, убедившись в том,  что  средневековый рыцарский  замок не вымысел  художника-фантаста,   а воплощенный  в жизнь замысел талантливого  архитектора, мне захотелось  узнать  как можно больше об истории  создания   замка   Нойшванштайн.   Каждое новое открытие пополняло копилку  уже имеющихся знаний, вдохновляло   на дальнейшее  поиски.
             Строителем сказочного замка действительно  оказался  король.  Однако  во всем остальном мои детские представления о безоблачной,  долгой  и счастливой жизни   всеми почитаемого монарха  оказались ошибочными.  Земной путь   одинокого  правителя  закончился  рано и трагически. 

            Создателем  замка  Нойшванштайн  был самый  необычный  и загадочный  европейский монарх  XIX века,   Людвиг II Баварский (1845-1886). 
             В то время,  когда  европейские правители, готовясь к предстоящей  глобальной  схватке за  раздел мира,   вкладывали баснословные средства  в наращивание  военной  мощи  своих государств,   противник войн,  король Баварии  Людвиг II, будучи  знатоком,  страстным  поклонником  и   щедрым  покровителем  искусств,  вкладывал  средства в  строительство мирных,   сказочной красоты  архитектурных ансамблей и  не имевших оборонного значения  рыцарских замков,  среди которых  самым  знаменитым  -  становится  замок Нойшванштайн.

            «Я строю свои замки для того, чтобы в них могли жить мечты и идеал красоты», – говорил   король.   По словам   французского  поэта Поля Верлена,  Людвиг II  был  «…единственно истинный король этого века…».
            Фантастический,  сказочной  замок  Нойшванштайн   король  Баварии  воздвиг   в  честь  своего кумира -   гениального  немецкого композитора  Рихарда Вагнера,  преданным поклонником, другом и единомышленником  которого  Людвиг II был с юных лет и до конца своей жизни.  Вагнер писал: «Тот, кто попытается приблизиться к миру идей короля, сможет понять,  что ему удалось отразить в архитектуре неповторимых замков свои фантазии». 
             Король-мечтатель   не  находил  понимания  среди родных и приближенных.
            «Я загадка. И хочу остаться вечной загадкой. Для себя и для других», – и это желание короля исполнилось  в полной мере.  Его короткая   жизнь,  любые попытки  проникновения  в  которую  одинокий  монарх тщательно оберегал,  его трагическая гибель на  Штарнбергском   озере    окутаны  флером   непроницаемой тайны.   Незаконно отстраненный   правительством от власти,   король  погиб  при загадочных обстоятельствах через три дня после  вынесенного  ему  «диагноза» - паранойя.
             Народ Баварии искренне любил  и сочувствовал    своему королю-покровителю.   Жители  Альп называли Людвига II  «нашим  Людвигом», а в конце его жизни – «нашим несчастным королем». 
             О  недолгой  жизни  и трагической  кончине  царственного затворника  сложены народные песни,  созданы  музыкальные  композиции и  альбомы, поставлен  балет,  сняты кинофильмы,  написаны художественные и исторические книги.
             Со всего света  приезжают  в Баварию туристы, чтобы   хоть ненадолго очутиться  в  сказочном  королевстве  Рыцаря Красоты  Людвига II  Баварского,   подарившего миру  воплощенные в жизнь символы   его  непревзойденных, возвышенных фантазий. 
             Я приглашаю   читателей   совершить путешествие   в  Баварию   позапрошлого столетия, дабы  попытаться приблизиться  к разгадке  тайны   самого трагического   монарха  XIX  века, «немецкого Гамлета»,   короля-романтика,   Людвига II Баварского.

   
                ВИТТЕЛЬСБАХИ - СЛУЖИТЕЛИ КРАСОТЫ               

             В архивах  господствующего в Баварии ордена Святого Георгия,  в  первой половине XIX  века возглавляемого потомком  одного  из древнейших королевских родов Европы   Виттельсбахов Людвигом I Баварским (1786-1868), хранилось древнее пророчество, согласно которому Бавария  получит  духовное преображение, благодаря  рождению чудо-младенца. В своем тайном послании  магистру ордена  прорицатель Иоганн Беме разъяснял, что следует ждать прихода  рыцаря   горнего мира, страны Святого Грааля, подлинного мессию красоты. Летом 1845 года  в небе над Баварией были отмечены необыкновенные знаки, появление которых   астрологи и прорицатели, а также духовные общества,  рыцарские ордена и братства сочли предвестниками скорого рождения  мессии, призванного изменить ход истории.
            25 августа 1845 года в 00.30 ночи  родился  внук короля Баварии Людвига I,  старший  сын  баварского кронпринца Максимилиана и  кронпринцессы  Марии Фредерики Прусской,   Отто Людвиг Фридрих Вильгельм. При крещении  принц  получил имя  Отто, но по настоянию  деда,  день и час рождения которого полностью совпали с днем и часом рождения  внука,  мальчика назвали Людвигом. 
            Кронпринцесса Мария   так писала  о рождении сына:  «Король Людвиг I, посетивший нас, был чрезмерно рад, что его внук рожден в тот же день и в тот же самый час, что и он… Король был настолько счастлив, что он обнял нескольких придворных. Рождение было объявлено в Мюнхене 101 выстрелом…».
            Родившийся летом 1845 года принц  был сказочно красив. А красота во все времена считалась божественным даром и благоволением.  Особенно поражали  глаза  принца. Они постоянно меняли цвет, в зависимости от настроения мальчика.   Людвиг I обожал внука. Дед  видел в глазах Людвига огонь божества. «Это страстные глаза Адониса», - говорил король. Между  дедом и внуком  сложились особые доверительные отношения,  их объединяла неразрывная духовная связь.  Красивый, талантливый и не по годам развитый,  принц Людвиг  вызывал всеобщее восхищение. 
           Спустя три года, в 1848 году, у четы Виттельсбахов  родился  младший брат Людвига, принц  Отто, получивший  имя в честь своего дяди и крёстного отца — короля Греции  Оттона I.

           Потомки рода Виттельсбахов  славились своими военными доблестями еще со времени правления Фридриха Барбароссы (1122-1190), возведшего  своего друга пфальцграфа Оттона фон Виттельсбаха в достоинство герцога Баварского.  Предания легендарных времен,  рассказы о победоносных войнах и рыцарских подвигах составили  героическую летопись рода Виттельсбахов.   
           Баварский двор  одним из первых  открыл  эру покровительства науке и искусствам.  В 1422 году Иоган фон Виттельсбах приглашает в Мюнхен живописца Ван Дейка,  талантливых  архитекторов и  скульпторов.  Двор герцогов Баварских  отличался  особым великолепием и эстетическим вкусом.
           «Все новые течения в искусстве живописном и архитектурном  находили здесь полную поддержку и сочувствие. - Пишет  современница короля, русская писательница,  автор  монографии  «Людвиг II, король Баварский» В.Александрова.  -  Многие из Виттельсбахов  шли в этом направлении по готовым тропам, следуя установившимся традициям, но некоторые были в этом отношении настоящими новаторами, просвещенными любителями прекрасного,  которому уделяли не меньше внимания и времени, чем государственным делам».
            Влюбленный в античный мир дед Людвига II, король  Людвиг I (1786-1868),  украшал свой двор картинами  и статуями,  вывезенными им  из  путешествий  по  Италии,  Испании и Греции.   В годы его правления (1825-1848) Мюнхен по праву считался третьим  в Европе центром искусства, в котором творили  лучшие  европейские художники,  писатели, служители Мельпомены.
            Но неожиданно для всех  в 1848 году король   отрекается от  престола в пользу   своего сына, кронпринца Максимилиана.  Покинув  Баварию,   экс король  много лет ведет  образ жизни  странствующего художника в полюбившейся ему Италии.
            После  того, как баварский трон занял  отец Людвига Максимилиан,  Людвиг получил титул кронпринца.  Король  Максимилиан II отличался скромностью, бережливостью, трудолюбием. Он ставил перед собой задачу «сделать из Баварии культурное государство».   Прекрасно образованный правитель,  он  писал трактаты  на философские темы. С большой почтительностью относился к науке и ученым,  переписывался с  Шеллингом, привлек в Мюнхен Либиха, Ранке и многих других известных деятелей  науки и культуры своего времени.
 

                ДЕТСТВО НАСЛЕДНИКА ПРЕСТОЛА               

            Сыновья Максимилиана II  братья Людвиг и Отто  свое детство и юность проводили  в Мюнхенской королевской резиденции и  в замке Хоэншвангау.    
            Король предъявлял сыновьям жесткие требования: «Точное распределение времени, непосильные занятия, скучная гимнастика и суровые наказания за малейшее отступление от установленной программы – вот каковы были основы его воспитательной дисциплины, – Пишет  В.Александрова. - Все что красит детство: общество сверстников, забавы, игрушки, даже лакомства, - было исключено из него. Дети отдалены были от матери. От отца они никогда не видели ни ласки, ни поощрения.   Детство братьев было холодным и безрадостным».     Единственной  детской привязанностью Людвига была в те годы  его добрая  нянька Лизе.
             Обучение  и воспитание Людвига  было поручено гувернантке-француженке, а также   педагогам, которые  должны были дать ему среднее образование в программе обычного гимназического курса.
             Величественные залы  королевских   резиденции, искусно  расписанные фресками, на которых изображались славные подвиги Виттельсбахов,   галереи с портретами предков,  волновали воображение Людвига,  пробуждая интерес к истории и искусству.   
             Гувернантка  рассказывала Людвигу  о блистательном  французском монархе   “Короле-Солнце”, Людовике  XIV,  о непревзойденном  великолепии  его  двора и  величии   королевской власти, преданности  и покорности  подданных своему королю.   Еще  задолго до  вступления  на престол,  баварский кронпринц  видел себя абсолютным монархом и требовал от ближайших подданных соответствующего поклонения.  И педагоги,   включая  воспитателя короля графа  Беселек де ля Росселя, выполняли все требования будущего монарха.   Никто из ближайшего окружения не решился объяснить Людвигу,  что  время  абсолютной королевской власти миновало и  что в XIX  жестоком,  прагматическом  веке  король -   номинальная должность в государственном   аппарате конституционной монархии. 
             В возрасте 10 лет ежедневное домашнее обучение Людвига занимало 8 часов в день.  «Главным основанием учения Людвига были классики  с греческим и латинским языками, что и было причиной его к ним впоследствии склонности. – Отмечает автор книги  «Характер Людвига II»   К.Герстер. -  Из живых языков Людвига  учили только французскому. Впоследствии он сам начал изучать  английский для чтения в оригинале Шекспира и Байрона.  Затем физика, химия, которую он одно время изучал у  Либиха, и  т.д.  Людвиг  всеми науками занимался охотно, исключая математику и политическую экономию. Но всему он предпочитал  поэзию, зачитываясь Шиллером, восторгаясь его «Разбойниками» и «Дон Карлосом», и, мечтая о либерализме и человечности, он даже набрасывает план драмы, в которой наследник престола возмущает народ против тирании своего отца».             
              Ни одному учителю  не  удалось  понять Людвига, приблизиться к нему.      
 Среди родственников, кроме деда,  не было ни одной близкой ему души, которой бы Людвиг безоговорочно доверял. Вот как отзывался о своих учителях сам король:
            «Я был вынужден подчиняться воле бестактных и бесчувственных учителей. То, что мне нужно было учить, казалось мне глупым, тупым и ненужным».
 

                *   *   *

          Юный кронпринц не стремился к общению  со сверстниками.   Он жил в своем, особенном, созданном его пламенным воображением и  ему только понятном,  романтическом мире  фантастических образов.         
          В династии Виттельсбахов по традиции  большое  внимание  уделялось католическому воспитанию. Учитель Людвига, священник Игнац фон Деллингер, застал как-то своего воспитанника одиноко сидящим в затемненной комнате: «Ваше Высочество должны скучать без какого-¬либо занятия?».  «О, нет, я вовсе не скучаю, -  ответил принц, -  я выдумываю себе различные вещи и весьма хорошо развлекаюсь».               
            Пребывание в  построенном предками Виттельсбахов   рыцарском замке  Хоэншвангау (Высокий Лебединый Край)    для   Людвига  становится  особенно   желанным. Людвиг  предпочитал  как можно больше времени    оставаться наедине с природой, совершая длительные прогулки по  окрестным лесным горным тропам.   
           Замок   был построен шванриттерами (лебедиными рыцарями) в XII веке между двух горных озер - Шванзее (Лебединое озеро) и Альпензее (Альпийское озеро).  Расположенный  в  живописном месте замок, по одну сторону  окружали  горные  вершины  Баварских Альп  и  таинственные  ущелья, по другую – голубое озеро, а вдали  - бесконечная равнина Франконии.  На гербе рода Швангау, из которого происходили предки Людвига, был изображен Лебедь.
            С  именем  старинного  родового  замка  Виттельсбахов связана легенда о герое немецких сказаний, благородном рыцаре Лебеде,  Лоэнгрине. Из скрытого ото всех  в Альпах замка, где по преданию хранится Чаша Грааля, – священный сосуд, содержащий несколько капель крови Христа,   Лоэнгрин отправляется на помощь оказавшейся в беде деве Эльзе. Приплыв  на лодке, запряженной Лебедем, Лоэнгрин,  спасает Эльзу, женится на ней  и  просит  возлюбленную только  об одном — она  никогда не  пыталась узнать  о его происхождении. Но  Эльза  нарушает запрет.   Лоэнгрин должен вернуться в  священный замок, охраняемый его отцом -  Парцифалем.   К рыцарю  вновь  является Лебедь и  навсегда увозит его в края, из которых  Лоэнгрин когда-то  приплыл на помощь Эльзе.         
            По преданию, в замке  останавливался  возвращавшийся  из Рима немецкий  миннезингер – средневековый поэт XIII века,  герой легенд и преданий, Тангейзер.   В  Хоэншвангау  скрывался  Мартин Лютер (1483-1546) – христианский богослов, инициатор Реформации. 
            К реставрации   замка  Хоэншвангау были привлечены лучшие художники Мюнхена.   Всюду: на фресках,  картинах, в лепке, в сотнях предметов,  украшавших залы, был изображен символический Лебедь,  воспетый в средние века   певцами любви миннезингерами.  В старом парке и на прудах   жили   стаи белых лебедей.    
            Художники-романтики Мориц фон Швинд, Доминик Куаглио и другие, вдохновляясь средневековыми легендами, создали прекрасные росписи замка, которые оказали сильное воздействие на формирование личности Людвига.  Король часто представлял себя на месте сказочных персонажей. Но особенно волновал   его воображение   образ  лебединого  рыцаря Лоэнгрина,  сцены из жизни которого  запечатлены  на фресках, украшавших стены   зала  Лебединого рыцаря в замке Хоэншвангау.          
            Людвиг писал: «Воспитанный в Hohenschwangau, я в плоть и кровь воспринял эту легенду рыцаря-лебедя, полную такой невыразимо поэтической прелести! Сколько раз, сидя во дворе замка под цветущими липами, осенявшими образ Богоматери, я мечтал об этой легенде. Сколько раз в своих мечтах я видел этого рыцаря, плывущего по воде со своим верным лебедем».
             В окрестностях замка Хоэншвангау, как отмечает Александрова,  «Людвиг  научился любить природу и больше всего горы, которые сделались его самой горячей привязанностью на всю жизнь. Там черпал он из окружающей обстановки богатую пищу для своей болезненно пылкой фантазии.  Для грез и прогулок  ему было мало дня: в теплую лунную ночь ускользнул он однажды из своей спальни и отправился мечтать на сельское кладбище, за что жестоко был наказан королем».               
               

                ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ               
      
            Кронпринц боготворил своего отца.  Страстно желая добиться внимания и расположения короля, Людвиг  был готов измучить себя на плацу, лишь бы только вызвать похвалу родителя.  Но все было  напрасно.
            Кабинет-секретарь Людвига II Франц Сераф фон Пфистермайстер (Pfistermeister; 1820–1912) вспоминал:  «Король видел двух принцев Людвига и Отто только один или два раза в день, в полдень во время второго завтрака и вечером во время обеда. Он редко посещал их в комнатах, где они росли. Чаще всего их отец только протягивал руку в приветствии, быстро извинялся и уходил. Даже когда наследный принц был уже взрослым, требовались неимоверные усилия, чтобы убедить короля взять его старшего сына на утреннюю прогулку по Английскому саду (парк в Мюнхене).
            Король как-то заметил: “Я не имею ничего общего с этим молодым джентльменом, о чем бы я ни говорил, не интересует его”».
            В 30 лет  Людвиг пишет: «Мой отец пренебрежительно относился ко мне, иногда он удостаивал меня мимоходом парой снисходительных холодных слов».
            Мать Людвига королева Мария   не уделяла воспитанию своих сыновей  должного внимания.  Для каждого из  своих сыновей  она выбрала  «геральдический» цвет:   для Отто  - красный, для Людвига  —  небесно-голубой. И не ошиблась. 
            Весельчак, остряк и любимец матери  Отто  получил военное образование  и до постигшей его болезни участвовал в военных действиях и парадах, чтению книг принц предпочитал развлечения, шумные застолья и охоту. Особенно охоту.
            Людвиг же любил  уединение,  к охоте испытывал отвращение,  эту жестокую царскую «забаву»  считал  «мерзким убийством невинных животных».   Все попытки отца заставить старшего сына  принять участие в охоте  были безуспешны.  Тяготили  Людвига и  обязанности  присутствовать  на парадных обедах или приемах.   Принц  с детских лет интересовался  театром.  Увлечение сценой  со  временем переросло в страсть, впоследствии  сыгравшую большую  роль в его жизни.   
             По воспоминаниям современников,  когда Людвиг пытался поговорить с матерью о литературе и спрашивал ее,  читала ли она ту или другую книгу, королева отвечала: «Если  я и читаю что, то только что-нибудь забавное».  Королева в душе   была   самой обыкновенной  хозяйкой  дома, не более.  Людвиг  относился к матери с сыновней почтительностью, но между ними лежала непроходимая пропасть непонимания. Впоследствии он  признавался: «Мою мать, королеву, я очень уважаю, люблю ее; но между нами невозможна никакая интимность при том различии взглядов, которое существует!».
            Принц Отто имел гораздо более близкие отношения с родителями и другими членами  королевской семьи,  но только  не с дедом. Людвиг искренне любил брата, но духовной близости с ним не было никогда. Оба принца  с увлечением занимались верховой ездой и были неплохими наездниками. Верховая езда  на время сближала двух братьев, во всем остальном совершенно непохожих друг на друга.  Каждый жил своей жизнью. 
             На  отчужденность и замкнутость  своего старшего сына,  наследника престола,      король,  наконец,   обратил внимание.  Раньше  венценосный отец   мало заботился о том, чтобы знакомить кронпринца  с государственными делами.    Теперь   король  берет Людвига с собой в поездках по стране, поручает  ему  прием маловажных докладчиков. 
          
          В 18 лет  Людвиг   становится студентом   Мюнхенского университета: он посещает лекции по истории, физике, английскому и французскому языкам и по философии.  Но время приобщения  к наукам  продолжалось недолго.
 

               
                ВОСШЕСТВИЕ НА ПРЕСТОЛ               
               
             10 марта 1864 года  король Баварии Максимилиан II внезапно скончался.  При  вести о смерти отца Людвиг упал в обморок у ног матери.   В тот же день 18-летний Людвиг был объявлен королем, а его младший брат Отто - его наследником.   11 марта в 10 часов утра в зале заседаний государственного совета Людвиг принёс клятву на конституции Баварии.    14 марта Людвиг II, король  Баварский,  впервые предстал перед подданными  на траурной церемонии похорон своего отца.
            «Выражение мучительной скорби было на лице Людвига, когда баварцы впервые увидели его за гробом отца во время торжественной похоронной процессии.  – Пишет В.Александрова. -  Его нежная юность и глубокая печаль тронули всех. Его внешность  вызвала общее восхищение: он был высок (1м 93см – А.С.) и тонок, с фигурой, еще не сложившейся окончательно. Бледное, худое лицо с чертами необычайного изящества и благородства, черные волнистые волосы и огромные,  странные, поражающие даже на портретах  глаза, широко раскрытые, не замечающие окружающего глаза, в которых безмерная мечтательность  и искренность сочетались с затаенной гордостью0 и недетской настойчивостью,  -  таков был прелестный облик этого очаровательного юноши».
             Взойдя на престол,  Людвиг   представлял свое будущее правление, как  исключительное  служение идеалам правды и красоты.    Дни коронационных торжеств, по словам Александровой,  «явились  продолжением взлелеянной им мечты об идеальном правителе и обожающих его подданных».  Слышавшие короля современники говорят, что голос   его  был  «полнозвучный и гортанный по тону», звучал спокойно и  «очень приятно».
             С 18 июня по 15 июля 1864 братья принимают у себя  в  мюнхенской королевской резиденции двух императоров — российского Александра II   и   австрийского Франца Иосифа I.  В начале октября  Людвиг и Отто впервые посещают народные  мюнхенские гуляния — Октоберфест.
       
              Молодой король   участвует   в церковных процессиях, совершает    поездки за границу,  встречается с европейскими монархами и их семьями, появляется на  различных городских и сельских   праздниках.
             «Он, - пишет один из современников, как волшебный принц, появляется везде и всюду, возбуждая всеобщий восторг».   
             Современников приводила в восхищение феноменальная память  молодого монарха. «Обладая большим количеством сведений и поразительной памятью, - пишет К.Хейгель, - Людвиг, посещая Версаль и Реймс, поражал своих путеводителей историческими познаниями этих мест и последовательностью их изложений».
             «Я слишком рано стал королем. Я так охотно начал учиться и вдруг меня вырывают из учебы и сажают на трон», - пишет Людвиг  в своем дневнике.
              Однако,  поистине   рожденный королем, Людвиг  с  первых же дней своего царствования    с большим усердием приступил к управлению государством.
              «Allgemeine Zeitung» 19 декабря 1864 года  сообщает:  «Все утро он неутомимо работает со своим секретарем; затем принимает с докладами одного из министров, имеющих каждый свой день в неделю; а также депутации и иностранных послов, приводя всех в удивление своими остроумными замечаниями. Занятий у него накапливается столько, что, несмотря на свою страсть к театру, он не находил возможности уделить ему вечера; и он появлялся в своей ложе не более двух раз в неделю. И притом он работает так, что дела идут нисколько не хуже, чем при его предшественниках».               
              Когда, по принятому обычаю, министры  явились к  новому королю с прошением об отставке, он всех оставил на своих местах. Но  при этом видных сановников неприятно удивляла его манера держаться: неприступная, величественная, не оставлявшая никаких надежд на сближение.  Придворная клика, поняв, что в лице  молодого короля  им придется иметь дело не с послушной марионеткой, а с независимым  и самостоятельным политиком,  исподволь начала  против Людвига  войну,  на первых   порах тайно,  а затем открыто создавая вокруг   короля атмосферу  вражды и ненависти.

             «Людвиг,  наряду с эксцентричностью его частной жизни, обладал чрезвычайно светлым умом, силой и живостью в своих решениях и вполне независимой волей», - писал о нем строгий критик Зебель.
              «Его острый, ясный  ум, - пишет Хейгель, - разрешал своими советами самые трудные задачи в работах его приближенных, и многие своими успехами обязаны его советам.  Нужно удивляться тому постоянству, с каким он с самой своей юности отстаивал свои склонности и  принятые им воззрения, говоря с проницательностью государственного человека:  “Сопротивление против нового не спасает старого. Это образ   змеи, кусающей свой хвост; символ всемирной истории. Но ведь змея ранит самое себя”».
               Фальшь  и скрытую  враждебность  пропитанного притворством  официального двора Людвиг остро  и болезненно  ощущал   и  старался  хоть ненадолго  уезжать из  Мюнхена  в  полюбившиеся с детских лет  Хоэншвангау или Берг, чтобы  среди природы,  поэзии и искусства, отдаться чтению.
              «Чтение вообще так заинтересовывало монарха, что он считал очень скучным все придворные общества и представительства,  - отмечает  жена секретаря короля,  госпожа Кобель,  автор  книги  «Король Людвиг II и искусство»,  -   но если ему было необходимо делать приемы или являться на парад,  он всех очаровывал своим умом и красотой». 

                В то врем как  молодой  баварский  монарх  с  усердием, наблюдательностью и высокой трудоспособностью приступил к изучению  и ведению государственных дел,  принц   Отто, освободившись из-под железной опеки отца, с королевским размахом  отдался светским развлечениям.

               
               
                ОТТО ФОН БИСМАРК О ЛЮДВИГЕ II БАВАРСКОМ - ПОЛИТИКЕ               

             За год до коронации, в августе  1863 года,  кронпринц    знакомится с  будущим основателем и первым канцлером Германской империи,  Отто фон Бисмарком (1815-1898),  в те годы занимавшим пост  министра-президента   и   кресло министра иностранных дел Пруссии.  Бисмарк с супругой гостил в Мюнхене и был принят королевским семейством. За столом  прусский президент  оказался  соседом  кронпринца Баварии. 
             Об этой первой встрече с Людвигом Бисмарк  вспоминал: «У меня было впечатление, что мыслями он был далеко от стола и лишь время от времени вспоминал о своем намерении вести со мной беседу, которая не выходила за пределы обычных придворных разговоров.   Вместе с тем, мне казалось: в том, что он говорил, можно было уловить бойкую одаренность и ум, исполненный надежд на будущее».          
             Впоследствии, признавая в Людвиге  «государственного человека», сам «железный канцлер» говорил о нем:  «Он всегда казался мне государем, прозорливым в делах, но в котором преобладала забота о поддержании федерального принципа имперской  конституции и тех привилегий, которые предоставлялись его родине».   (Бисмарк. Мысли и воспоминания).
            Рассуждая  по  поводу  усилий Бисмарка, направленных на вовлечение Баварии в его орбиту политики германского единства, Людвиг заметил: «Бисмарк, кажется, хочет из Баварии сделать прусскую провинцию… И – увы!.. (прибавил он с горечью) когда-нибудь это ему удастся!».    (Bainville. Louis II Baviere.).
             И  король  Баварии оказался прав.  Бисмарк   выступал за объединение Германии под началом Пруссии со столицей в Берлине. Этот путь называли малогерманским,  так как он не подразумевал включение в новое государство Австро-Венгрии и австрийских немцев.  Уже в 1864 году Бисмарк инициирует войну с Данией за пограничные земли Шлезвига и Гольштейна. В 1866 году следует победоносная война с Австрией за средненемецкие земли. По ее результатам Бисмарк создает Северогерманский союз - прообраз будущей единой Германии. Дальновидный политик, Бисмарк   сумел объединить десятки германских государств и создать сильнейшую державу Европы -  Германскую империю (1871-1918), в состав которой вошла и Бавария.
      

              КОРОЛЬ БАВАРИИ И КОМПОЗИТОР ВАГНЕР О ЗАДАЧЕ ИСКУССТВА    

            С юных лет Людвиг мечтал о встрече с композитором Рихардом Вагнером,
(1813-1883) страстным поклонником которого   кронпринц   стал  после прослушивания  в 1861 году оперы «Лоэнгрин».  Музыка гениального композитора  произвела на  шестнадцатилетнего принца огромное впечатление. Это событие во многом определило судьбу будущего короля Баварии.
            Вот как об этом  писал  сам  король:
          «Я читал, перечитывал и чувствовал себя совсем очарованным! (имеются в виду публикации Вагнера) Да, это было совершенно то, что я понимал в задаче искусства! Это именно то слияние поэзии с музыкой, которое должно проявить искусство будущего! И это принадлежало человеку, чувствовавшему в себе силу создать нечто такое возвышенное, такое чудесное! Это чувствовалось в его словах, которые низвергались потоком лавы, которые должны были привести к доброму концу избранное им призвание, потому что он владел тою печатью гения, которая идеал превращает в действительность. И у этого героя духа были связаны крылья; презренные препятствия мешали его небесному полету и приковывали его к земле! Он искал человека, который имел бы возможность и желание помочь ему… Вскоре после того я услышал «Лоэнгрина»… Тут я нашел мечты моего детства, мои фантазии юноши олицетворенными чудным образом. И они, эти столь знакомые мне образы, говорили мне в опьяняющих меня звуках, как сладкий аромат цветущих лип».
             В день своего совершеннолетия, через восемь дней после  встречи с Бисмарком,  юный царственный мечтатель напишет письмо  своему  деду, экс-королю    Людвигу I:
 
                «Дорогой дедушка!
            Примите глубочайшую сердечную благодарность за Ваше милое письмо и добрые пожелания, и за прекрасное стихотворение, которое доставило мне столько радости. В день праздника погода была чудесная; я встал в половине пятого и отправился на рыбалку. И тут же выловил великолепную щуку в девять с половиной фунтов. Потом я получил многочисленные поздравления и подарки: картину из Церкви Всех Святых, картинки Нибелунгов фон Шнорра, булавку с лебедем, книгу о Фаусте и о произведениях Шекспира и другие».   
            К  этому времени предметы мечтаний короля были уже   хорошо известны дарителям.   Через несколько лет  византийский интерьер Церкви всех Святых, построенной по инициативе Людвига I, станет главным образцом для тронного зала  Нойшванштайна -  замка, воздвигнутого Людвигом в честь гения Вагнера.  Картины  вагнеровских нибелунгов украсят апартаменты Людвига II в Мюнхене и стены двух залов в Нойшванштайне.  А олицетворяющий рыцаря Лоэнгрина  Лебедь войдет в воображение Людвига как  символ его философии.

            Кабинет-секретарь короля Франц Ляйнфельдер писал впоследствии об «истинно демоническом воздействии» музыки  Вагнера  на Людвига: «Она скорее даже мучительным образом ложилась на его нервы, и в некоторые моменты впечатлительность достигала прямо таки болезненной остроты. Так, например, в тот момент, когда Тангейзер вновь вступает в грот Венеры (мотив, появляющийся уже в увертюре), тело его схватывали настоящие судороги. Это было столь страшно, что один раз я опасался эпилептического припадка».

       
            Вскоре после коронации,  в мае 1864 года Людвиг дает распоряжение своему личному секретарю фон  Пфистермайстеру  разыскать Рихарда  Вагнера, и  от имени короля предложить гениальному композитору  переехать в Мюнхен, где ему будут созданы все условия для творчества и оказана широкая материальная поддержка.  Вагнер немедленно откликнулся на приглашение короля.
            Пределом стремлений   Вагнера  было  единство всех родов искусств,  целостное произведение, романтическое возвращение к природе и глубинам народной мифологии,    как к истинной духовной природе нации, в которой  сюжеты о Зигфриде и Нибелунгах, о рыцарях святого Грааля, о лебедином рыцаре Лоэнгрине  сплетаются с сюжетами о Карле Великом и Фридрихе Барбароссе. Людвиг запоем читает программные статьи Рихарда Вагнера,  мифологические «фантазии» и либретто его опер.
            «Нет ни одного художника XIX столетия, деятельность которого вызвала такое безмерное преклонение с одной стороны, и полемику, доходившую до ненависти, с другой, как Рихард Вагнер.  – Пишет российский музыковед, публицист,   исследователь творчества немецкого  композитора  Евгений Браудо (1882-1839)   в статье   «Рихард Вагнер (опыт характеристики)». - Литература о нем обнимает много тысяч статей, а количество научных исследовании ему посвященных, измеряется сотнями. Немногим художникам уготован был такой бурный путь в жизни. В жилах Вагнера струилась кровь, столь горячая и буйная, что иногда совершенно забываешь о том, что он уроженец севера: всем своим обликом Вагнер скорей напоминает гениев эпохи Возрождения. Из города в город, из страны в страну он неустанно стремится во имя борьбы за свои художественные идеалы. Сегодня - он придворный капельмейстер саксонского короля, патриот и верноподданный; завтра, рядом с Бакуниным, борется за свободу и равенство. В пору изгнания судьба доводит его до полного отчаяния, и он носится с мыслью о самоубийстве. По возвращении на родину борьба за художественный идеал и долгое непризнание опять доводит его до отчаяния. Но внезапно, почти чудесным образом, его спасает дружба до того времени, ему совершенно неведомого, короля баварского. Благодаря этой дружбе, почти осуществляются его мечты о новом театре и художественном произведении будущего».
               При встрече с Вагнером,  король  признался  композитору, что с шестнадцати лет, с тех пор, как впервые увидел «Лоэнгрина», Вагнер был его «единственным учителем, на созданиях которого он воспитывался».  Долгожданная встреча с любимым композитором    положила начало  дружеским и плодотворным  творческим  отношениям короля   с    крупнейшим реформатором оперы, оказавшим значительное влияние на европейскую музыкальную культуру.  В лице короля Вагнер обрел  восхищенного поклонника, помощника и друга. В  письме госпоже Вилле,  Вагнер  пишет о  той, первой встрече с Людвигом: 
             «Дорогой друг мой!  Я был бы самым неблагодарным человеком, если бы не поделился с вами моим  безграничным счастьем! Вы знаете, что молодой король баварский призвал меня. Сегодня меня представили ему: он так хорош и умен, так душевен и прекрасен, что, боюсь, жизнь его в обыденных условиях мира промелькнет, как мгновенный божественный сон! Он любит меня с сердечностью и пылом первой любви. Он знает обо мне все и понимает меня и мою душу. Он хочет, чтобы я навсегда оставался возле него, работал, отдыхал, ставил на сцене свои произведения. Он хочет  дать мне для этого все, что нужно. Я должен окончить «Нибелунгов» - он намерен поставить их так, как я хочу. Я должен быть неограниченным господином самого себя, не капельмейстером: я  должен быть самим собой и его другом. И это все он понимает так же строго и точно, как если бы мы с вами говорили на эту тему.  У меня не будет никакой нужды, у меня будет все, что мне необходимо, лишь бы я остался при нем.
              Что скажете вы на это? Что? Слыхано ли это? Неужели это не сон? Представьте себе только, как я тронут! Мое счастье так велико, что я совсем им подавлен. Об очаровании его глаз вы не можете иметь никакого представления!  Если бы только он жил, -  он слишком неслыханное чудо!..».
              А для Людвига  дружба с Вагнером давала возможность проявлять  самые светлые порывы  своей   души, которые ему  всю жизнь приходилось скрывать от окружающих,  оставаясь в полном одиночестве.   По словам  В. Александровой,  если  «прежде Людвиг мог лишь читать о великом, грезить о нем – теперь перед ним был великий человек, художник, творец, с беспредельным миром красоты, вдохновения, идей.  В новом положении главы государства, которое представлялось ему таким высоким, но в котором ему  бесконечно трудно  было избрать свой путь, начать ряд непременно великих дел, так как к малым повседневным интересам он не чувствовал никакого внимания, дружба с Вагнером явилась для короля неожиданным событием. Людвиг легко  быстро проникся идеями Вагнера, всеми его замыслами – и путь был найден: своей властью помогать Вагнеру в осуществлении его планов, своей любовью вдохновлять его, своим вниманием и заботливостью оберегать от всего, что могло мешать ему творить».

            От высокопоставленных кругов  мюнхенского общества, истинную цену духовному  и эстетическому  развитию которого  Людвиг  хорошо знал, трудно было ожидать  понимания творчества  Вагнера.  Творчества  яркого, новаторского, фантастического, возвышенного. 
             Из  письма  Людвига  Вагнеру:
             «У меня есть намерение отучить мюнхенскую публику от фривольных пьес, очистить ее вкус и подготовить ее к чудесам ваших творений посредством исполнения в придворном театре значительных и серьезных вещей Шекспира, Кальдерона, Моцарта, Глюка, Вебера. Все  должно проникнуться истинным значением искусства!».
             Под знаменем борьбы за высокое предназначение искусства,  за возрождение германской музыки,  композитор  и  король приступили к совместной   работе над постановками опер Вагнера  на сцене Мюнхенского национального театра.  Вагнер  называл Людвига своим сотрудником, вполне признавая, что «Нибелунги» и «Парцифаль» столько же творение Людвига, как и его.
              «Вчера, когда мы намечали окончание и постановку моих «Нибелунгов»,  -  пишет  Вагнер осенью 1864 года, - я был охвачен таким изумлением перед этим чудом, перед божественным юношей-королем, что готов был стать перед ним на колени и молиться ему…   Божественность юного короля нельзя воспеть ни в каком гимне! Все, что совершается здесь, похоже на сказку, на сон. Трудно постигнуть, как могло облечься человеческой плотью нечто столь прекрасное, глубокое и возвышенное. И как он мудр, сам того не сознавая! Вокруг нас немало тяжелого, обстановка, полная удручающей пошлости. Но надо всем, мудро, с безупречным инстинктом, господствует он. Все мои страхи легко исчезают от неподражаемой верности его чутья. Да не коснется его ничто, он свят!..».
             Восхищаясь  своим  царственным  другом и покровителем, Вагнер писал:  «Что  за божество мой юный король!  Никакой гимн не может достойно воспеть его!  Он весь будто какая-то сказочная мечта. Трудно поверить, чтобы в одной жизни соединилось столько красоты, глубины и прелести! И как он умен, всего менее зная о том сам!  Но сколько мрачного тяготеет над ним: эта грубость и пустота всех окружающих его и все прочее  над чем он господствует с таким умом  и тонким инстинктом!   Дай Бог,  чтобы он во всем преуспел. Тогда, наконец, немецкая нация будет иметь образец, в котором нуждается -  другого Фридриха II».
            «Мысль о вас облегчает мне бремя моих королевских обязанностей, - обращается Людвиг к  Вагнеру из Хоэншвангау в письме от 8 октября 1864 года. – До тех пор  пока вы живы, жизнь моя будет прекрасной и полной счастья. О, любимый мною человек, как я радуюсь приближению того времени, когда мой дорогой друг посвятит меня в тайны и чудеса своего искусства, которые меня укрепят  и освятят!».
             Хоэншвангау, 5 января 1865 года:
             «О, день,  в который воздвигнется перед нами театр, о котором мы мечтаем! О, момент радости, когда ваши создания предстанут в  совершенном исполнении!  Мы победим, сказали вы в вашем последнем дорогом письме. И я, в свою очередь, восклицаю с таким же восторгом: мы победим! Мы не напрасно жили! Преданный вам до конца жизни Людвиг». 
             По-отечески беспокоясь за судьбу юного монарха, Вагнер   пророчески писал:
             «Он так духовно богат и так великолепен, что я боюсь, что его жизнь пройдет как мимолетный божественный сон в нашем подлом мире».



                ВРЕМЯ БЫТЬ ГОСПОДИНОМ

               
          Композитор  вызывал низкую зависть и  лютую ненависть   отстраненных от кормила власти царедворцев, безнадежно добивавшихся расположения короля. 
          «Можете представить, какая   ужасная зависть меня окружает», - пишет Вагнер своим друзьям вскоре после своего переезда в Мюнхен.  Для недоброжелателей  Вагнер  был,  человеком из низших слоев общества, иностранцем, носителем революционных идей.  Против композитора началась сильная враждебная агитация в виде   нелепых слухов и сплетен, распространяемых  консерваторами, недовольными Вагнером за его либерализм. Либералы не  поддерживали интригу, но и не оказывали  ей сопротивления.  Вскоре  Вагнер получил кличку «злой гений короля» и чувствовал себя беззащитным перед этой организованной травлей.  Однако эта травля не  поколебала любви и  доверия Людвига к Вагнеру. Композитор остался в Мюнхене   и продолжал работать над постановкой своих опер.       
            Глубокой духовной связи короля с Вагнером баварские бюргеры  понять не могли. Их возмущали траты короля, вложенные в развитие искусства и культуры.   Ведь их интересы были направлены только на то, что приносит прямую денежную выгоду.       
           «О сколь бедны и вульгарны многие люди. Их жизнь вертится внутри тесного и узкого круга их невзрачной повседневности, – писал Людвиг Вагнеру, –  Мы должны пробить брешь в стене потребительства.  Потрясти законы, на которых покоится наш мир. Идеал вновь должен обрести жизнь!».
             Благодаря всестороннему участию  короля  в судьбе композитора, Вагнеру удалось за короткое время  завершить свой  главный оперный цикл  «Кольцо нибелунга» (оперы «Зигфрид» и «Гибель Богов»)».  Финансовая поддержка Вагнеру в 1865 году составила 170 тысяч гульденов.  В Мюнхенском национальном театре  состоялись премьеры опер Вагнера «Тристан и Изольда», «Нюрнбергские мейстерзингеры», «Золото Рейна» и «Валькирия».
              В каждую оперу, по словам  Евгения  Браудо, композитор вкладывал  глубокий субъективный смысл:
            «Светозарный Лоэнгрин никто иной,  как сам художник, выполняющий в жизни свое божественное назначение, а Эльза - это земной мир, требующий от него раскрытия той тайны, которой окружено художественное творчество. "Лоэнгрин" по существу своему - трагедия артиста, облеченная в формы средневекового сказания. Если в "Тангейзере" Вагнеру удалось, главным образом, искупление страсти, то в "Лоэнгрине", напротив того, наиболее восхищает и трогает нежная красота небесных созвучий, символизирующих непорочную чистоту рыцаря Грааля. Никогда еще Вагнер не доходил до такого утонченного умения пользоваться мистическими звучностями оркестра и человеческого голоса, как в "Лоэнгрине". С этой точки зрения "Лоэнгрин является непосредственным предшественником мистерии "Парцифаль", венчающей творчество Вагнера, а "Тангейзер" имеет много черт, близких к поэме любви и смерти "Тристану и Изольде", открывающей последний период его композиторской деятельности».
             Французский историк  литературы и публицист, профессор  Анри Лиштанберже (1864-1941)  в книге "Рихард Вагнер как поэт и мыслитель"  пишет об исповедальном значении каждой оперы выдающегося немецкого  композитора: 
            «Совершенно так же, как и “Тангейзер”, “Лоэнгрин” является личной исповедью Вагнера. Как в “Тангейзере” он символизирует тот стремительный порыв, который побуждал его к завоеванию земных утех, иногда сопряженному с риском позабыть свое божественное призвание, так и в “Лоэнгрине” он олицетворяет божественный элемент своей натуры, тот идеал чистоты и красоты, который был его настоящей отчизной; сверх того, он вложил в сердце своего Рыцаря лебедя, с одной стороны, пламенное желание, которое он чувствовал в себе — принести этот идеал страждущему человечеству, а с другой стороны, скорбное сознание полного своего одиночества».
                _____________________
             Враждебная агитация против Вагнера, потерпев поражение в первом своем наступлении,  утихла,  но  ненадолго. Полиция, ссылаясь на  якобы начинающиеся народные возбуждения, заявила, что не может больше ручаться за безопасность Вагнера. Злые языки говорили о не только духовном  характере дружбы Вагнера и Людвига. Монарх,  и композитор  эти обвинения гневно отвергали. Вагнер был счастливо женат и открыто признавался в нелюбви к го¬мосексуалистам.
         Министр-президент доложил, что подаст в отставку, если Вагнер останется в Мюнхене.  Мать  короля, его  дядя Луитпольд, двоюродные братья, наследный принц  Отто  в мрачных красках рисовали перед Людвигом картину якобы  возможной революции.  В театре  король  вместо обычных восторженных приветствий был встречен ропотом недовольства.     Из толпы   доносилось со злобой произносимое имя Вагнера.   Эта постановочная демонстрация готовилась заранее. Но Людвиг не мог об этом знать.
            Страх перед  восстанием был велик, народное возбуждение произвело на  молодого короля такое впечатление, что с этого дня он никогда не появлялся без охраны. Опасаясь бунта,  поддавшись давлению со стороны  семьи, парламента и жителей Мюнхена,  король   известил министра-президента  о  том, что Вагнер оставит Мюнхен.    Именно с этого момента Людвиг возненавидел Мюнхен и парламент. Дружба с композитором продолжалась по переписке.

              Вагнеру от 6 декабря 1865 года:
                «Мой дорогой друг!
         Как мне не больно, но я должен  вас просить исполнить  мое желание, переданное вам через моего секретаря. Верьте, я не могу поступить иначе! Моя любовь к Вам будет длиться  вечно. И я прошу вас сохранить дружбу ко мне навсегда. С чистой совестью могу сказать, что я достоин вас. Кто имеет право нас разлучить? Знаю, что вы чувствуете то же, что и я, что вы  вполне понимаете мою глубокую боль. Поступить иначе я не могу, верьте мне! Никогда не сомневайтесь в преданности вашего лучшего друга. Ведь это не навсегда! До гроба верный вам Людвиг».
             С отъездом Вагнера из Мюнхена отношения между друзьями    не  прекратились. Людвиг  ездил к Вагнеру в Швейцарию, посещал его в Байройте,  неизменно  продолжал  оказывать  своему кумиру  материальную поддержку, помогал в строительстве театра.   
             
            Вагнер писал:
            «Теперь  следует дать королю время научиться управлять и быть  господином. Переживаемые им страдания послужат для него хорошей школой. Его слишком большая любовь ко мне делала его слепым по отношению к окружающим, и, таким образом, его легко было обманывать…
            Ему  нужно только научиться разбираться в людях, и тогда он скоро пойдет по настоящему пути…». 
             Духовник Людвига отец Хофман объяснял королю: «Для своих подданных ты должен быть, по сути, таким же, как они. Ты не должен быть другим, не должен быть чужим. Вагнер был изгнан, потому что он гений. А гений значит чужой, не такой как все».
            «А почему я должен быть таким как все? – рассуждал Людвиг. – Мир, который нас окружает, отвратителен, омерзителен. Всё, что интересует людей, это материальное благополучие. И ради этого материального благополучия они готовы пойти на любую низость. Я не такой, как они. Я хочу искать счастья в невозможном. Я хочу жить в абсолютной истине!».
              Композитор понимал, что   в истории  его  инициированного   мюнхенцами  изгнания, Людвиг сделался жертвой обмана.  Так,  уже в 1868 году Вагнер  из Швейцарии явился в  столицу Баварии  ставить «Мейстерзингеров» и  был восторженно встречен мюнхенской публикой.  А в 1872 году, вопреки мнению толпы,  король выделяет средства  на строительство музыкального центра в  провинциальном городке Байройте, получившего название вагнеровского  оперного театра.
              Как пишет Евгений Браудо, «Вся жизнь Вагнера  -    неустанная борьба, исполненная великих страданий и великих побед, драма гения беспокойного духом, но именно в борьбе против судьбы почерпающего силы для дальнейших подвигов».
                __________            
             После изгнания  Вагнера  Людвиг более  не  желал  присутствовать в театре среди  враждебной  ему  мюнхеской публики. Театр одного зрителя! Эта мысль посетила короля во время генеральной репетиции одного из спектаклей.  Отныне публика  могла посещать  Придворный театр  только  в дни, свободные от спектаклей, на которых  без зрителей присутствовал  один король.  Людвиг заказывал драматургам все новые пьесы,  выбирая для постановки понравившиеся ему произведения.



                ВОЙНА С ПРУССИЕЙ               

           Уединившись в  замке Хоэншвангау, король  много читал, совершал дневные и ночные прогулки по окрестностям, скакал верхом по горным дорогам,  и только иногда, в случае крайней необходимости,   посещал ненавистный ему  Мюнхен.  Но вскоре государственные дела принудили короля проявить политическую активность.
            Назревала война с Пруссией.  Отец Людвига  король  Максимилиан II  мечтал об усилении баварского влияния  на юге Германии в противовес прусскому влиянию на севере. Когда между Пруссией и Австрией произошло столкновение на почве Шлезвиг-Голштейнского вопроса, Бавария должна была принять сторону Австрии. В мае 1866 года  королю  необходимо было установить степень участия Баварии в предстоящей войне. 
             На открытом  весеннем заседании ландтага Людвиг  выступил с речью против братоубийственной войны.  Но война разразилась.  11 мая 1866 года Людвиг подписал приказ о мобилизации, которым Бавария вступала на стороне Германского союза и Австрии в войну против Пруссии.  Не имевший склонностей к военному делу, Людвиг передал военную политику в руки своих министров и направился в Швейцарию
на встречу с Рихардом Вагнером.
             В день 18-летия Людвиг  присвоил   принцу   Отто, ранее окончившему кадетский корпус в звании младшего лейтенанта,  звание капитана, и тот направился в действующую армию. После заключения мира с Пруссией  принц Отто  был награждён Рыцарским крестом 1-го класса.  Позже, в  1868 году,  младший брат короля   получил рыцарский орден Святого Георгия.               
             Уже 22 августа  1866 года   был подписан мирный договор, в соответствии с которым Бавария обязалась передать командование своими войсками Пруссии, выплатить Пруссии  54 млн золотых марок  в качестве репараций и уступить  Пруссии   Герсфельд и Бад-Орб. 
             Большого  сокращения территории  Бавария не понесла. Бисмарк  рассчитывал  на  поддержку   Баварии в вопросе об объединении Германии.  И в своих расчетах не ошибся.           После  поражения в войне Людвиг пришел к заключению о необходимости   сближения с Пруссией во имя объединения Германии.  В воображении Людвига  создание великого объединенного Германского королевства  рисовалось в романтических красках. 
              После заключения мира с Пруссией в 1866 году Людвиг пожаловал Бисмарку орден Святого Губертуса, которым обыкновенно награждают за особые заслуги  перед страной. После образования Северо-Германского союза в 1867 году Бисмарк становится бундесканцлером.         
              Новое направление внешней политики вызвало раскол во всем баварском обществе и разбило его на два лагеря: на стороне короля и министерства были либералы, против них – почти все родственники короля, аристократия, католики и консерваторы. Старшие члены королевской семьи  тщетно старались подчинить короля своему влиянию, потерпев неудачу,  открыто стали на сторону его противников – консерваторов. Холодность между ними и королем  постепенно переросла во враждебность.
              В этот период Людвиг был особенно мрачен и пользовался каждым удобным случаем, чтобы остаться одному   в  Хоэншвангау.       После окончания  войны состоялась  единственная поездка Людвига по своей стране.  Король  проехал по северной Баварии, через Байройт, Бамберг, Бад-Киссинген, Ашаффенбург и Вюрцбург. Завершилась поездка в Нюрнберге.  После первого и последнего путешествия  по стране Людвиг   удалился в свои замки.
              В разговоре с профессором Бейером  один из высокопоставленных, близко знавших короля  современников, с восторгом отзывался о двадцатидвухлетнем  короле:
           «Судьба, кажется, предназначила королю любовь к уединению.  Это была величавая, богато одаренная натура!  С самой его юности он никогда не уходил в горы, не захватив с собой книги. Книги были его неразлучными спутниками. И во время путешествий его сундук был набит планами и книгами.  В скромной горной хижине  он, со свойственным ему  увлечением пожирал философские сочинения Людвига Фейербаха и, не довольствуясь глубокими философскими размышлениями, заводил затем серьезные разговоры о них со своим духовником. Если юный двадцатидвухлетний правитель так серьезно занимается философскими сочинениями и так основательно их  исследует, это должен быть далеко не обыденный человек. И король был несравненно выше всех, старших его по возрасту. Я не мог надивиться той быстроте и глубине чисто вдохновенного, ясного взгляда, с которым он решал, прямо попадая в точку, самые серьезные государственные дела, и всегда удивлялся его необычайному знанию людей. Король был вполне светлый, самобытно мыслящий дух, которому можно было только удивляться. Его разговоры сверкали вдохновением и приковывали всех».

               
               
                РУССКАЯ ИМПЕРАТРИЦА В СУДЬБЕ ЛЮДВИГА II БАВАРСКОГО 
               
           Высокий,  стройный  красавец-король  вызывал   всеобщее  восхищение.                «Ты счастливый человек, — заметил внуку экс-король Людвиг I, — перед тобой не сможет устоять ни одна женщина».  Но король как будто не замечал  повышенного внимания  к нему представительниц прекрасного пола.   От «неразделенной любви» многие дамы  даже сходили с ума.
           В одном из писем   Людвиг признавался: «У большинства молодых людей в их отношениях к иному полу примешивается чувственность; я проклинаю это».
           Дух немецкого романтизма, впитанный Людвигом с юношеских лет,   призывал к  идеальному, платоническому,   доведенному до обожествления   возвышенному восхищению  женщиной.   
           С  русской  императрицей Mapиeй Александровной(1824-1880) и  ее  дочерью, четырнадцатилетней Великой княжной Марией,  Людвиг   познакомился в первые недели своего царствования. Принцесса Гессенского дома, российская императрица, супруга  царя-освободителя  императора Александра II (1818-1881), урождённая принцесса Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария Гессенская и Прирейнская, после принятия православия 17 декабря 1840 года - Мария Александровна, была  дочерью великого герцога Людвига II Хессенского и дальней родственницей   короля Баварии Людвига II.   У русской императрицы открылся туберкулез, и она довольно часто навещала южные  немецкие и австрийские курорты.     Людвиг с удовольствием оказывал  своим высоким гостьям  много внимания. В  русской императрице  король  ценил умного и интересного собеседника.  В  этой женщине, которая была старше Людвига  на 21 год,  молодой король увидел  отражение своего идеала. 
             Из письма короля Баварии  к принцу Карлу Гессен-Дармштадтскому: «Она (императрица Мария Александровна) была также благосклонна и заботлива как всегда ко мне, это ангел, и больше нет другого на этой Божьей земле. О, если бы она родилась позже или я раньше. Теперь я буду долго искать, пока не найду подходящую для себя жену…». 
             Европейская пресса всерьез обсуждала возможность заключения  брака  короля с русской Великой княжной.  Но  этот союз не состоялся. Предложения  так и не последовало.       
            В 1865 году, в письме премьер-министру фон Пфортену Людвиг  напишет восторженные слова о Марии Александровне: «Я бы хотел, чтобы вы узнали русcкую императрицу. Эта почтенная женщина произвела на меня впечатление святой. Ореол чистоты окружает ее».
             В письме  Марии Александровне  Людвиг  заверял императрицу,  что вблизи нее и благодаря ее словам он чувствует себя словно подкрепленным силой таинства причастия.  Летом 1868 года Людвиг  принимает  высокую гостью   в своем замке Берг и на Острове Роз дает грандиозный  фейерверк в ее честь.  Тогда, по воспоминаниям современника, все озеро  «превратилось в одно огненное поле», оркестры исполняли партии опер  Вагнера, звучали песни гондольеров.
            Мария Александровна  в одном из писем  наставляла   правителя Баварии:
            «Я боюсь, что у вас есть стремление к одиночеству, к разъединению с миром и людьми. Я понимаю эту тенденцию, поскольку она тоже есть в моем характере. Но в том положении, в которое нас поставил Бог, мы не имеем права на это».
             К России Людвиг Баварский  неизменно испытывал уважение.  Сам, будучи католиком, он  никогда не расставался  с  подаренным ему Марией Александровной   православным  алтарем  с иконой Николая Чудотворца и Казанской  иконой  Божией Матери.
               

                КУЗИНА И ДРУГ ЛЮДВИГА II - ЕЛИЗАВЕТА АВСТРИЙСКАЯ               
         
           Судьба подарила королю дружбу с еще одной незаурядной женщиной,  перед которой он испытывал рыцарское поклонение.  Абсолютным  объектом  восхищения Людвига  была его  кузина  Елизавета (1837-1898) -   вторая  дочь  герцога Баварского
 Максимилиана Иосифа (1808—1888) и принцессы Людовики Вильгельмины (1808—1892), дочери короля Баварии  Максимилиана I.  Крёстной матерью девочки становится  королева Пруссии Елизавета, имя которой и получила будущая императрица Австрии. В семейном же кругу за ней закрепилось уменьшительное «Сиси».
           «Баварская роза»,  так в народе называли принцессу Сиси,  своим присутствием  дарила радость всем окружающим ее людям.   Жизнь  самой прекрасной императрицы    Европы, также как и ее кузена,   окутана ореолом  романтизма  и  во многом остается  загадкой.
           Романтической была  и история ее замужества. Мать  австрийского императора Франца Иосифа  (1830-1916) София Баварская считала политически выгодным  брак  сына с одной из баварских принцесс. Выбор Софии пал на её племянницу Елену, старшую сестру Елизаветы. Помолвка Елены и Франца в 1853 году была приурочена к 23-летию императора.  Однако отношения между Францем и Еленой не сложились.  Франц  признался матери, что влюблен в  Сиси. Эрцгерцогиня  София  была недовольна выбором сына, но противиться этому браку не стала. Помолвка  Франца с Еленой была расторгнута.       
            Сиси  тоже  призналась, что  влюблена в императора.  Император объявил о помолвке с  Елизаветой в Ишле во время мессы.   Влюбленный в юную баварскую принцессу  австрийский император не скупился на эпитеты: «Она — сама прелесть! Ее губы — как спелая земляника, ее кожа — как сливки, она благоухает, как дикий шиповник!». В письме другу он признается: «Я влюблен как лейтенант и счастлив как Бог!».      
            Расставание  с родными в апреле 1854 года далось  семнадцатилетней  Сиси тяжело. Прусский посланник фон Бокельберг написал в донесении королю: «Юная герцогиня, при всем блеске и высоте положения, ожидающего ее после брака с императором, явно удручена предстоящим расставанием с родиной и семьей, и это не могло не наложить некоторый отпечаток грусти на обычно такой безмятежный и прекрасный облик невесты его императорского величества».    Высокое положение, которое ей предстояло занять и сопряженная с этим ответственность, настораживало юную Баварскую принцессу.
            Супружеская жизнь Сиси  с  первых дней пребывания ее в Австрии была омрачена  сложными отношениями с властной свекровью. Франц-Иосиф любил жену, у них родились три дочери – София, Гизела и Мария-Виктория, и сын – Рудольф.  Но  свекровь,  запрещала Сиси  общаться со своими   детьми,  утверждая, что  невестка не в состоянии их правильно воспитать.  Сиси тяготилась церемониями императорского двора.   Разлученная с детьми  она  проводила время в одиноких странствиях,  переезжала из страны в страну под предлогом   необходимости поправить здоровье.  «Странствующей»   или «бездомной»   императрицей   называли Елизавету  Австрийскую ее современники. Возвращаясь из путешествий по разным странам, Сиси  подолгу гостила  в замках своего  любимого кузена в  Баварии,  для которого она   всегда была самым желанным гостем.      
             Позже  Сиси  так  отзывалась о браке: «Замужество — это абсурдный институт. К нему приобщаешься практически в детском возрасте и уступаешь, подчиняясь воле других, связываешь себя клятвой, которую не понимаешь и о которой будешь сожалеть всю жизнь, будучи не в состоянии от нее освободиться».
             Относительно роли царствующих особ Елизавета также не питала иллюзий: «У людей нашей профессии не бывает истории. Мы декоративные лица. Потом нас быстро забывают, если только мы не сможем придать себе кое-какой значимости, уйдя из жизни добровольно».
             Елизавета была на восемь лет старше Людвига.  Сестра  искренне любила своего венценосного  младшего  брата, а он  с детских лет  боготворил свою  кузину, ставшую для него добрым другом,  идеалом красоты и духовности.  Ей  одной он мог доверить свои самые сокровенные мысли.  Сиси разделяла  любовь  Людвига к  чтению, природе и давно прошедшим временам рыцарей и трубадуров.  Оба были страстными поклонниками Рихарда Вагнера. Некоторыми современниками  духовная близость  двух  одиноких сердец воспринималась как нечто большее, чем дружба.  Однако это предположение не нашло подтверждения.      
            Вот как   определял любовь  сам Людвиг: «Любовь может заставить все перенести и под конец приводит к победе! Любовь умеет найти в самой простой душе семе¬на добра, она одна умеет побеждать!»   

             Желая счастья своему кузену  и заботясь о продолжении королевского рода,  Сиси  посоветовала Людвигу   обратить  серьезное  внимание на ее  младшую, любимую сестру  Софию.   Мать Людвига и все родственники были давно озабочены вопросом женитьбы короля.  Более того, молодому  монарху  вменялось в обязанность обзавестись женой и подарить стране наследника.

 
                НЕВЕСТА КОРОЛЯ БАВАРИИ               
               
            Герцогиню Софию Шарлотту Августу, принцессу  Баварскую (1847-1897) ,  дочь Максимилиана-Иосифа, герцога Баварского и принцессы Людовики Вильгельмины  - сестры короля Людвига I, Людвиг знал с детских лет.   Их дворцы стояли на  противоположных берегах озера Штарнбергерзее. Молодой король  Баварии проводил лето во дворце Берг, а герцогиня София – во дворце Поссенхофен.
             Оба   разделяли глубокий интерес к работам Вагнера и вели переписку под псевдонимами персонажей оперы Вагнера «Лоэнгрин».  Она была Эльзой, а он,  не чувствуя  себя влюблённым Лоэнгрином,   выбирает себе  псевдоним Генрих. София имела прекрасный голос и хорошо играла на пианино, она часто пела для Людвига.  Их объединяла любовь к музыке Рихарда Вагнера и к природе.
             «…Она походила на лесную нимфу и была страстною любительницею охоты, собак, лошадей и всевозможных приключений. Жила она на берегу озера, каталась одинокою в лодочке и окружила себя романическою обстановкою. Фантазии, мечты, увлечения и вечный вихрь неожиданностей - это ее внутренний мир».-  Так пишет   о невесте короля российский  профессор медицины,  известный психиатр П.И.Ковалевский (1850-1931) в исследовательском очерке «Людвиг,  король Баварский».          
           Софию по праву считали самой красивой европейской принцессой.  Красавица принцесса   отвергала самых завидных женихов, среди которых были наследники французского и португальского престола. Отказала София и брату императора Франца Иосифа.  Но  король   Баварии стал исключением.
            В январе 1867 года,  мать Софии послала своего сына поговорить с кузеном о серьезности его намерений,  и  Людвиг напишет Софии письмо с предложением: «Хочешь ли ты cтать моей супругой? Подругой при моем троне? Королевой Баварии?».   
            И предложение было принято.

            Через год после разрыва с Софией,  в письме к Козиме фон Бюлоф Людвиг  рассказывает об обстоятельствах, побудивших  его поторопиться с предложением  кузине стать его женой:
            «Когда я прошлым летом часто писал письма моей кузине Софи и сообщал ей о маэстро и нашем великом друге, почитаемом и любимом ею самой, посылал ей книги и письма и т.д., тогда об этой корреспонденции между мной и ее дочерью узнала мать Софии и решила по своей неуклюжей и неловкой манере, что это были обычные любовные письма, то что речь шла о чисто духовных отношениях, эта драконница не могла даже подумать, и так всегда с этими ограниченными людьми, ко всему высокому они прилагают свою короткую мерку. Софи, склонность которой ко мне действительно была любовью, чувствовала себя бесконечно несчастной, когда она слышала, что это не отвечает моему отношению к ней; из чувствительности и сострадания к ее несчастному положению я дал себя втянуть в необдуманный акт помолвки».

            Помолвка была объявлена на 22 января 1867 года. За несколько дней до помолвки Людвиг писал Софии:  «…основой наших отношений всегда была … замечательная и очень трогательная судьба Рихарда Вагнера».
            Папа Римский Пий IX дал соответствующее разрешение  на брак, требуемое Кодексом канонического права, поскольку жених и невеста были близкими родственниками. Подготовка к бракосочетанию велась особенно тщательно. Выпускались открытки с королевой Софией,  была готова свадебная карета стоимостью в миллион гульденов. Но жених  неоднократно переносил дату свадьбы. 
            Спустя три дня  после  помолвки с Людвигом София познакомилась в фотоателье Франца Ганфштенгля с сыном владельца ателье  Эдгаром, который помогал отцу вести дела.  Уже будучи невестой Людвига,   София  тайно встречалась  с  коммерсантом  Эдгаром Ганфштенглем  во дворце Пель.    Сохранилось пять любовных писем, написанных Софией Эдгару в июле-августе 1867 года.
            София писала Эдгару:
           «О, пусть мои горячие слёзы смягчат жестокую судьбу! Я хочу умереть в твоих объятьях, и пусть мир забудет, что когда-то была невеста баварского короля! Целую тебя тысячу раз, не забывай меня! С.Ш.»;  «Мир никогда не должен знать, что происходит между нами, никто не должен бессердечно судить о нас».
             Но мир знал о тайных встречах  герцогини Софии с  фотографом. Не мог не знать об этом и жених Софии. В тоже время принцесса не стремилась разорвать свои отношения с королём. Между тем, отец Софии  Герцог Максимилиан, обеспокоенный тем, что король тянет со свадьбой, написал ему письмо с требованием  выполнить брачные обязательства или  набраться мужества и отказаться от свадьбы.  Будущий тесть поставил Людвигу ультиматум: или он женится 28 ноября, или расторгает помолвку.
            Людвиг не стал упрекать невесту в измене, не вынес скандал на публику. 
В октябре  1867 года   помолвка была  разорвана.  Решение   короля   ошеломило   родителей Софии,  родню Людвига и высшую знать.
            После разрыва Людвиг пишет Софии: «Моя любимая Эльза! Ваш жестокий отец развёл нас. Вечно ваш, Генрих». 
            О своем освобождении от обязательств перед Софией в письме Козиме  фон Бюлов король пишет:
            «О, что было бы с нашими планами, если бы несчастный брак был бы заключен теперь, если бы меня поглощали внутренние страдания, тоска и печаль, откуда бы взять мне силы для воодушевления нашими идеалами, внутренний стержень мой был бы сломлен, как несбыточные химеры должны были бы растаять все золотые мечты, художественная школа не возникла бы, не воздвигся бы торжественный театр, не существовало бы для меня «Майстерзингеров», не воодушевляло бы меня блаженство Нибелунгов, Парцифаля, лишь тень моя влачила бы на земле смутное, беспокойное и безрадостное существование и десятикратная смерть была бы моей желанной целью … теперь я пробудился от мучительного сна, чувствую прежнюю несломленную героич
ескую силу, верную своему высокому предназначению, да здравствует Вагнер (Heil Wagner), за тебя пролью я с радостью последнюю кровь моего сердца!».

                *   *   *         
      Чтобы как можно скорее забыть позор, вызванный расторгнутой помолвкой,  мать
Софии,   герцогиня Людовика  без промедленья взялась за поиски жениха для дочери.  В мае  1868 года  в Поссенхофене побывал герцог Фердинанд Алансонский.  Уже 19 июня 1868 года очарованный Софией Фердинанд попросил её руки.    28 сентября 1868 года в одном из залов замка Поссенхофен, который в спешке был превращен в часовню, состоялось бракосочетание.   
           В  браке   с  герцогом Фердинандом Алансонским у Софии  родилось двое детей. Она по-прежнему любила Эдгара Ханфштенгеля, писала ему любовные письма, на которые не получала ответа.  Чтобы забыть Софию   Эдгар Ханфштенгель  был вынужден  уехать в Китай. Тем временем Фердинанд случайно обнаружил любовные письма Софии и отправил жену в лечебницу для душевнобольных. Спустя несколько мучительных недель Софии удаётся тайно сбежать из лечебницы и добраться до Поссенхофена, где она узнает о смерти своего отца. София возвратилась во Францию и посвятила свою жизнь благотворительности в монастыре её бывшего духовника Пьера. С 1881 года она вступила в Третий орден доминиканцев под именем сестры Магдалены.
           В 1897 году София устраивает   в Париже благотворительную  ярмарку  по случаю Всемирной выставки.  На ярмарке братья Люмьеры  демонстрировали свои первые немые фильмы. Киноаппаратура загорелась, в огне погибли многие собравшиеся, в их числе и  герцогиня  Алансонская и Орлеанская София Шарлотта Августа (1847-1897).    
           Эдгар Ханфштенгель ещё при жизни дал указание сжечь письма Софии. Но  этого не произошло.  Хайнц Гебхардт, которому Эрна Ганфштенгль – дочь Эдгара,  отдала письма, опубликовал их в своей книге «Король Людвиг II и его сожжённая невеста».

                *   *   *
           Людвиг больше никогда не предпринимал попыток создать семью.  Ничего не известно  и о его любовницах. Это породило слухи о его гомосексуализме. Мнение о женоненавистничестве баварского короля-девственника  получило вскоре широкое распространение. «Король-девственник»,  так назывался роман  французского романиста и драматурга   Катюля Мендеса (1841-1909),  вышедший  при жизни Людвига, в котором в образе   «короля Тюрингии»  все  представляли короля Бавари         В 1860-е годы Людвиг  начал вести дневники.  Оригиналы дневников, написанных позднее 1869 года, были утрачены во время Второй мировой войны, но остались все копии, сделанные в ходе расследования, проведённого в рамках заговора в 1886 году (см. ниже). Некоторые ранние дневники сохранились в секретном архиве в Мюнхене, а отрывки более поздних дневников были опубликованы  Эверсом в 1986 году.



               
                СИМВОЛЫ ВОЗВЫШЕННЫХ ФАНТАЗИЙ КОРОЛЯ
               
               
          «Людвиг Баварский поистине король, но король самого себя и своей мечты» - писал  знаменитый итальянский писатель, поэт, военный и политический деятель  Габриэль д'Аннунцио  (1863-1938).  Король  мечтал  создать вокруг себя мир совершенной красоты и гармонии. И если в личной жизни эта мечта оказалась неосуществимой, то в искусстве и архитектуре мечта нашла свое воплощение.
            Необычайно высокий уровень  общего образования, которое  король постоянно пополнял прилежным чтением, и превосходная память помогали Людвигу  приобретать знания из массы прочитанных книг, из чертежей, рисунков и в том числе из большого собрания таинственных инкунабул и манускриптов, доставшихся ему от предков. После гибели короля  большинство бесценных фолиантов и  книг из его библиотеки бесследно исчезло.
            Свои  замки и дворцы, парки, гроты и павильоны король возводил в Баварских Альпах. Эти великолепные постройки  - символы возвышенных фантазий короля-романтика,    красочно   свидетельствуют о богатом воображении  и огромном объеме   знаний короля-архитектора.
            В одном из писем  Людвиг  делится с адресатом своим  представлением о грядущем:  «Я считаю, что идиллию одиночества и романтику природы, чья живописная красота зимой еще богаче, чем летом, нельзя нарушать путем строительства железных дорог и фабрик. Как для меня сегодня, так и для многих других людей наступит время, когда они будут страстно искать те места, где во времена современной культуры, техники, жадности и спешки еще существуют уголки без шума, суматохи, дыма и пыли на этой земле».
             И такими любимым и востребованными людьми местами вскоре  станут замки, возведенные Людвигом II в Баварских Альпах, вдали от безжалостно уничтожающей  природу  технократической цивилизации.
             Удалившись в Хоэншвангау,  король   приступает к строительству  трех замков: Нойшванштайн,  Линдерхоф и  Херренкимзе. Четвертый - замок Берг на берегу Штарнбергского озера, был построен  гораздо раньше, но  Людвиг  значительно  перестроил и украсил  старинную загородную  королевскую резиденцию. 
            Именно здесь,  на Штарнбергском    озере,  в 1886 году Король-Лебедь   встретит свою смерть…


                ЗАМОК НОЙШВАНШТАЙН               

            В 1869 году в  живописном уголке  Баварских Альп -  неподалеку от замка Хоэншвангау,   на  месте  старинной крепости,  над глубочайшей пропастью у водопада, был заложен первый камень в основании  строительства  нового замка, получившего  название  Нойшванштайн  -  Новый Лебединый  утес.  Этот замок король посвятил гению Рихарда Вагнера.
            В письме Вагнеру король знакомит композитора с идеей строительства Нойшванштайна:
          “Я решил перестроить старый замок. Архитектурный стиль его будет воспроизводить     первозданные германские рыцарские замки. Расположение его — одно из самых прекрасных, которое можно найти. Замок будет священным и неприступным. Певческий зал, откуда открывается общий вид на замок, напомнит Вам сагу о Тангейзере, а внутренний двор и часовня — песню о Лоэнгрине. Это сооружение будет более величественным, чем нижний замок Хоэншвангау. Здесь мы будем чувствовать божественное дыхание небес”.         
            К строительству замка Людвиг II привлек лучших архитекторов, инженеров, художников,  скульпторов и рабочих.  Король сам  трудился  над созданием чертежей и со вниманием прислушивался к мнению профессионалов.  Архитектором и руководителем работ  король назначил театрального художника Христиана Янка.   
            Профессор Бейер в своей книге «Людвиг II, король Баварский»  пишет:  «В этих замках, -  замечательных своей стильностью, виден триумф художественно-технического искусства, и при этом   нужно сказать, что в них все, до мелочей просмотрено и проверено королем,  задавшимся целью воплотить идею красоты. Он много и сам набрасывал чертежей и планов, отличавшихся замечательной точностью и верностью, отсылая их на суд авторитетных профессоров, и очень радовался, если получал их одобрение. И везде были видны его изумительный, художественный вкус и серьезное знание дела». 
            Замок Нойшванштайн  состоит из более чем 360 залов, и каждый из них посвящён героям Вагнера.     В  Тронном зале, оформленном в византийском стиле, Людвиг II хотел воплотить «Зал Святого Грааля» из драмы Вагнера «Парцифаль».  Два ряда колонн поддерживают высокие потолки огромного зала. Нижний ряд пурпурных колонн отделан под порфир, а верхний ряд изготовлен   из   искусственного лазурита. К нише, в которой должен стоять  украшенный крестом и гербом Баварии королевский трон,  идут ступени мраморной лестницы, обрамленные изображениями 12-ти апостолов. Но трон так и не был изготовлен.   Стены  зала  украшают  росписи, иллюстрирующие   раннехристианские сюжеты. На уровне галереи  подвешена огромная позолоченная люстра в форме византийской короны.  На  выложенном мозаикой  полу изображен  стилизованный растительный и животный мир.
            Для постановок опер Вагнера предназначался Певческий зал.  Самый большой  зал замка, пышно украшенный живописными полотнами и старинными гобеленами,  посвящен  королю Грааля, рыцарю Парцифалю.  На центральной картине  зала запечатлён кульминационный момент легенды, когда Парцифаль впервые попадает в замок Грааль.  При жизни Людвига II в Певческом зале не было дано ни одного концерта.  В наши дни  в    зале  ежегодно проводится фестиваль классической музыки.
            Королевские покои: часовня, столовая, гостиная, рабочий кабинет искусно  украшены   резными дубовыми панелями. Королевская опочивальня, выполненная в неоготическом стиле, изобилует резными украшениями и орнаментами, над изготовлением которых трудились 14 мастеров в течение 4,5 лет. На стенах висят картины, повествующие о трагической любви Тристана и Изольды.
            Интерьер  гостиной  подчинён единому замыслу —  отражению легенды о Рыцаре Лебеде.
            «Все художники и ремесленники, работавшие на короля, были исполнены к нему признательности, – пишет  в своей  книге «Король Людвиг II и искусство»  госпожа Кобель,  -  Они очень   высоко ценили   то, что король всегда отдавал преимущество родному искусству и баварским художникам перед иностранными,   так же,  как туземным материалам для работ.  К тому же личное  вдохновение короля, его блестящий ум, знание и феноменальная память при сношении с художниками служили искрами, которые разжигали и вдохновляли их. Набрасывая сам все эти красивые  орнаменты, гербы, головки ангелов и символы, Людвиг умел найти соответственное место каждой мелочи,  и  притом,   толковал художнику значение каждого предмета…. Все художники очень дорожили дружескими отношениями к ним короля, зачастую приглашавшего  их  после их работ к себе на ужин или,  предлагая им распить пуншу, с присоединением превосходной сигары, прибавляя к этому дорогие  подарки и всегда ласковое обращение.  Очень часто во время их работ  король брал на себя роль миннезингера  –  поэта, декламируя им и объясняя то событие, что в виде картины вставало перед ними».
             После того, как король провел  в Нойшванштайн электричество,  каждую  ночь   окрестности  озарялись светом огней  из многочисленных окон замка. Электрическое освещение действовало магически на всех свидетелей этого зрелища. Сам Людвиг восхищался  плодом своей фантазии,  стоя на мосту через шумный поток Пеллат.
            «Полным созданием артистического гения Людвига», - называет замок Нойшванштайн   посетившая Баварию в начале XX века   русская писательница   Софья Ивановна Лаврентьева (1836-1918), автор  книги «Одинокий король Людвиг II Баварский и его замки».
              Таинственный  средневековый замок   Нойшванштайн  поражает своей     величественной красотой и  по праву считается  самым «сказочным» замком на планете.
 
               
                ЛИНДЕРХОФ - "МАЛЕНЬКИЙ ВЕРСАЛЬ"       

            В 1870 году король приступает к возведению  замка  Линдерхоф,  строительство которого длилось по октябрь 1874 года, а отделочные работы продолжались до 1886 года.  В проектировании новой  резиденции  король принимал участие наравне со знаменитым архитектором Долманном.   
            После посещения в 1867 году  Версаля Людвиг II мечтает построить в Альпах свой баварский  «маленький Версаль»: 
            «Король Франции Людовик XIV от желания избежать назойливого докучающего придворного церемониала построил себе загородный дворец в парке под Версалем. Я же буду строить под Линдерхофом. Также и я хочу построить себе небольшой павильон и разбить парк  в стиле Ренессанса».
            Дворец выстроен на территории заповедника Аммергебирге в центре   живописного  парка  рядом с королевским охотничьим домиком Линдерхоф, который ещё Максимилиан II купил у близлежащего монастыря Этталь. Линдерхоф является самым небольшим, но единственным завершенным дворцом короля.
            Своим названием замок обязан вековой липе, которая  росла напротив южного входа в замок: нем. «Linde» — «липа», «Hof» — «двор»; другими словами, «Липовый двор».
            В новом замке Людвиг II хотел видеть подобие французского Версаля. Название проекта «Meicost-Ettal» является анаграммой к фразе кумира Людвига,  короля Людовика ХIV «L’;tat, c’est moi» (Государство — это я). Маленький уютный Линдерхоф разместился в живописной долине.  Вызывающая  роскошь замка выглядела неправдоподобной. 
            Символом замка Линдерхоф  становится  павлин, статуи которого можно найти во многих комнатах. «Есть одно животное, которое приводит меня в восторг. Прекрасным творением является эта птица – павлин!». -  Такую запись делает Людвиг  в  своем дневнике.  Величественный павлин Западной Гобеленовой комнаты выполнен из севрского фарфора в натуральную величину.  Его «брат-близнец»  - в Восточной Гобеленовой комнате.  Лебедь — олицетворение величия духовного мира; павлин — абсолютной монаршей власти.   Отныне Людвиг II — в первую очередь король! Павлин — символ Солнца.  В посвященном   Королю-Солнце  Линдерхофе,   эта царственная птица  символически олицетворяет величие монарха.
             «Да освети меня Бог и да сохрани память о великом короле, Людовике XIV», – обращался король с молитвенной просьбой к Господу.
             Комната   для аудиенций  служила   королю рабочим кабинетом. «Деградирован в должность машины для подписания бумаг», - так  писал о себе сам монарх.  В  рабочем  кабинете короля два маленьких круглых малахитовых столика -  подарок Людвигу II от российской императрицы Марии Александровны.
             Считается, что  установленный   в Гобеленовой комнате  белый рояль с позолотой  предназначался  для  Рихарда  Вагнера, но композитор так никогда и не посетил Линдерхоф. 
          Система освещения, применённая здесь, является одним из прообразов современной цветомузыки. Световые эффекты создавались с  помощью вращающихся стеклянных пластинок, которые приводил в действие один из первых в Европе электрических генераторов. Иногда  король устраивал на воде «театр одного актера» наоборот: разместившись в лодке-раковине, он слушал любимые арии в исполнении лучших певцов из Мюнхена.       
             Местность под грандиозное строительство оказалась недостаточно велика, и проект  Версаля  был осуществлён в 1878 году   строительством замка  Херренкимзе. 


               
                ХЕРРЕНКИМЗЕЕ - ХРАМ СЛАВЫ      

            Среди неповторимого ландшафта альпийских предгорий, примерно в 80 км от Мюнхена, на большом острове  Херрен, площадью 230 га посреди озера Кимзее был сооружен  замковый комплекс Херренкимзее  - последний и самый крупный, а также самый дорогостоящий из всех возведенных  королем замков.  На острове Херрен,    вдали от мирской суеты,  король  задумал  возвести  непревзойденный по красоте архитектурный ансамбль, где  в полном одиночестве  монарх   мог бы предаваться созерцанию и размышлениям.
           Новому замку предстояло стать своего рода храмом, местом поклонения французскому Королю-Солнце,  Людовику XIV.  Замок Херренкимзее должен был стать монументом в честь абсолютной монархии.
           "Он должен, - писал король в своих заметках, - стать, в известном смысле, Храмом Славы, в котором я желаю устраивать празднества в память Людовика XIV".
            21 мая 1878 года  был уложен первый камень в основание замка. Уникальный дворцовый ансамбль  Баварского Версаля не был копией  загородный резиденции французских королей. Людвиг требовал от архитекторов:  «Не копировать, но цитировать в духе Людовика XIV». И  архитекторы  -  Георг фон Дольман и Юлиус Хофман не разочаровали августейшего заказчика.    Херренкимзее органично вписывался в альпийские ландшафты  и не уступал французскому Версалю  в изяществе  и роскоши.
            Первый визит короля в новый замок состоялся уже в 1881 году. В 1884 г. Король  распорядился продемонстрировать ему дворец и парк ночью, при включенных электрических прожекторах. Осенью 1885 года  монарх  провел в своем Версале целых девять дней.
                *   *   *
             После гибели Людвига II  в 1886 году, его преемник принц регент Леопольд прекратил строительные работы в замке Херренкимзее,   и  в коммерческих целях открыл великолепное здание для  публики. В городок на озере потянулись туристы.  Прогулочные катера и конные повозки   не справлялись с потоком желающих увидеть Баварский Версаль. Тогда судоходный магнат Людвиг Феслер и производитель локомотивов Георг Краус (Georg Krauss) обратились с просьбой о разрешении на строительство узкоколейной железной дороги от станции Прин до пароходного дока в Стоке. Торжественное открытие состоялось 9 июля, менее чем через 70 дней после начала строительства. И уже на следующий день, в воскресенье, началась официальная эксплуатация дороги.           Сейчас Кимзее-Бан является старейшей в мире постоянно действующей узкоколейной железной дорогой с трамвайчиком на паровой тяге. Поезд собирается из оригинальных вагонов 1887 и 1888 годов. Вагонный парк состоит из девяти двухосных вагонов, изготовленных известным немецким концерном MAN (Maschinenfabrik Augsburg N;rnberg).


               
                ОБЪЕДИНЕНИЕ ГЕРМАНИИ               

            В 1870 году  французский император Наполеон III  объявил войну  Пруссии.  Пруссия становилась для Франции слишком опасным соседом.  После того, как в 1866 году был образован Северогерманский союз, немцы стояли на пороге объединения и посматривали на Запад, на французские Эльзас и Лотарингию.
            Людвиг хотел  избежать кровопролития,  но, по условиям договора, Бавария должна была стать союзником Пруссии против Франции.    Взяв  войска Баварии под свою команду, кронпринц прусский Фридрих отправился в поход во главе южногерманских войск. Последовали за  прусским кронпринцем и принцы баварского королевского дома: принц Луитпольд -  третий сын короля Людвига I и брат короля Максимилиана II, представитель династии Виттельсбахов,   и брат Людвига II, наследный принц  Отто.
            Через полтора месяца  после начала войны французский  император   был взят в
плен.  Немецкие войска   триумфально входят в Париж.
           23 ноября 1870 года  был подписан договор между Северогерманским союзом и Баварией, оговорившей её военную автономию в мирное время.   
               
           30 ноября 1870 года  Людвиг II подписал составленное Отто фон Бисмарком так называемое «Императорское письмо» от германских государей, с просьбой к  прусскому королю  Вильгельму I принять  из их рук титул немецкого императора. Было  очевидно, что Людвиг  с трудом  победил в себе протест против главенства Гогенцоллернов.
           18 января 1871 года в Версальском дворце под Парижем  в присутствии немецких князей  Отто фон Бисмарком (1815 - 1898)    было провозглашено создание Второго рейха,  а  прусский  король Вильгельм I провозглашен императором (кайзером) Германии. Надписывая адрес на конверте, Вильгельм I указал:  «канцлеру Германской империи», таким образом, утвердив право Бисмарка на управление созданной империей.
            Депутаты представительного органа немецкого народа, рейхстага, участия в церемонии не принимали.   В  церемонии провозглашения кайзера Германии ЛюдвигII не участвовал.   Как свидетель от Баварии,  на провозглашении своего двоюродного дяди Вильгельма I Прусского германским императором присутствовал   принц Отто, награждённый  за  Франко-прусскую войну Железным крестом.  Роскошь церемонии ему не понравилась, о чём он написал брату.
             В  заключительных торжествах, устроенных в Версале и в Германии, Людвиг с большой неохотой  все же был вынужден  участвовать.  Его имя упоминалось на всех торжествах,  произносились тосты в его честь. В эти дни королю Баварии было дано имя Людвига Немецкого.   По словам короля Баварии,  он не терпел быть «жертвой оваций», которых  он  никогда не искал.
            21 марта 1871 года собралось первое заседание Германского рейхстага, а 16 апреля была принята конституция Германской империи.  Германская империя  (Deutsches Reich) объединила политически все  25  государств, расположенных к северу от Альп,  с  36-ти миллионным немецким населением. С этого времени Бавария из независимого королевства становится федеративной частью Германской империи. Однако Бавария,  сохранила за собой право иметь Военное министерство, Министерство иностранных дел и  прочие преимущества перед союзными государствами. 
            Франкфуртский мир с  Францией (10 мая 1871 года) прибавил 26-й субъект в империю: Эльзас-Лотарингию (1,5 млн жителей), непосредственно подчинённую имперскому правительству.
               
                *   *   *
            В июле 1871 года  баварские  войска возвращались в Мюнхен. Король встречал   победителей в присутствии многотысячной толпы у триумфальной арки.    Наследник императорской короны, кронпринц прусский Фридрих, занял место по правую руку короля Баварии Людвига II  и принял от граждан Мюнхена лавровый венок.  В тот же день из-за  неуместной шутки Фридриха, между королем и кронпринцем произошла ссора.  Поздно  ночью,  отказавшись от участия в  продолжающихся торжествах, король  покидает Мюнхен и направляется в замок  Берг.  С тех пор  хорошие отношения между  прусским кронпринцем Фридрихом и Людвигом Баварским  так никогда и  не восстановились.   Императора  Вильгельма I  Людвиг II  принимал у себя  несколько раз в Мюнхене, но  нанести  ответный визит   своему двоюродному дяде  в Берлине   он  не пожелал.
            Дело объединения Германии кончилось для   короля Баварии  разочарованием. Вот как передает кронпринц Фридрих свое впечатление от встречи с  26-летним королем  после заключения мира с Францией: «Король Людвиг поразительно изменился за два года, его красота сильно уменьшилась. Он потерял два передних зуба, очень бледен, нервен, говорит возбужденно, никогда не ждет ответа на свой собственный вопрос и заговаривает совсем о другом».
             Но во всех государственных делах  король   принимает деятельное участие, он по-прежнему требователен   к  себе и  к подчиненным.
               
               
                ОДИНОЧЕСТВО В ТОЛПЕ               
    
            В мае 1871 года  у вернувшегося  с войны  брата короля,  наследного принца Отто,   начинаются припадки и проявляются первые признаки слабоумия. Первый припадок душевной болезни  наследника престола произошел  еще в 1865 году. Первоначально на состояние здоровья принца не было обращено должного внимания. Теперь за ним устанавливается строгое врачебное наблюдение.  О болезни баварского  наследника  докладывают  Отто фон Бисмарку.
            В начале 1872 года  принцу поставлен   диагноз: «душевная болезнь» и  отправляют на излечение в замок Людвигсталь в «Баварском лесу». В следующем году  больной продолжает лечение в замке Нюмфенбург около Мюнхена, там устанавливается режим частичной изоляции.   В мае 1875года  с 27-летним Отто происходит припадок в мюнхенском соборе Пресвятой Девы Марии -  Фрауэнкирхе.  В августе  1875   вместе с братом  он в последний раз появился на публике   во время Большого королевского парада на Марсовом поле около Мюнхена.    В марте  1880  наследный принц   навсегда поселяется  в замке  Фюрстенрид, где  прожил  36 лет, до своей кончины.
             По оценке русского психиатра Павла Ковалевского принц Отто  «живой, резвый, очень подвижной и впечатлительный, обнаруживал большую страсть и вместе с тем большие успехи в науках. Получив прочную общеобразовательную подготовку, он поступил в университет, где с увлечением слушал лучших мюнхенских профессоров… Страсть к наукам скоро сменилась страстью к театру, но к театру легкому и фривольному. Обожание опереток скоро превратилось в обожание опереточных певиц. Слабое здоровье не выдержало кутежей, увлечений и разгула с женщинами, и будущий король быстро пошёл по пути к полному слабоумию».               
             Болезнь  брата глубоко  потрясла  Людвига,  вызвав  у него взрыв безмерного отчаяния.   С этого  времени  намечается резкий  поворот в жизни  короля Баварии.  Отныне он ищет полного уединения, высказывает намерение оставить престол и удалиться  куда-нибудь, подальше от суетного мира.  Слухи об отречении короля были так упорны, что консерваторы наметили уже кандидата на престол в лице принца Луитпольда.         
             Тяжелее всего для Людвига  стало  показываться на приемах, аудиенциях, торжествах.   Сношения между королем и министрами теперь проходили  только через  личного секретаря, который привозил бумаги для подписи, докладывал  о положении текущих дел, узнавал мнение короля.  Личный  секретарь   должен был обладать умением лавировать между королем и министрами, требования которых часто не совпадали.    По словам  секретарей, пользовавшихся особым расположением короля  -  Эйзенгарта, Лютца, Мюллера и Циглера,   король очень нуждался  в присутствии понимающего и преданного человека, и  высоко ценил  в своих секретарях эти качества.
         Писатель Георг Хирт в статье «Одинокий Людвиг» говорит:  «Каждое проявление лести его возмущало; он не терпел низкопоклонства. Но, не возвышаясь перед людьми, он все же считал себя одиноким среди толпы; и его горячее, в фантастических сферах парившее сердце видело в обществе людей мир холода. Только на одну природу, на его любимый альпийский мир смотрел он  без подозрения и сомнения. Среди нее он был счастлив и спокоен».
                *   *   *
          В 1875 году   король пожелал лично сделать смотр войскам.    Со времени вхождения Баварии в состав единой Германской империи  король Баварии  умело отстаивал независимость собственного государства и неприкосновенность баварской армии, посягательства   на преобразования   которой   исходили из столицы империи Берлина. Людвиг II по праву пользовался преданностью и любовью баварцев.  На параде баварские войска маршировали перед своим королем.  Тысячи граждан Мюнхена и  съехавшиеся  в столицу Баварии иностранцы  устроили Людвигу восторженную встречу.  Народ рукоплескал  30-летнему  красавцу  королю,  богатырский, рыцарский облик которого импонировал баварцам.    Король в очень сдержанных словах выразил благодарность всем присутствующим и сразу же по окончании смотра  покинул Мюнхен и  устремился в горы.
       С тех пор  под различными предлогами Людвиг   избегал присутствия на открытых торжествах. Король   сказывался больным  и тогда,  когда торжественно праздновалось 700-летие дома Виттельсбахов,  и  когда  в Мюнхене  воздвигался памятник его отцу, Максимилиану II.         
         Известный теолог того времени Игнац фон Деллингер писал: «Наш король постоянно живёт в мире фантазий, поэзии, музыки, драмы. Он ничего не хочет знать о прозе жизни».               
               
               
                ТЕАТР ФЕСТИВАЛЕЙ ВАГНЕРА

          Все эти годы Людвиг  продолжал  поддерживать начинания своего  друга Рихарда Вагнера.    "Для моих произведений я хотел бы иметь полностью собственный театр", - писал Вагнер королю, увлеченному вагнеровской мифологией  и  идеей  композитора создать "центр великогерманского духа" в одном, отдельно взятом провинциальном городке.
          Король Баварии  и  гениальный немецкий композитор мечтали сделать Байройт  музыкальной Меккой "для простых германцев, которые, окончив полевые работы, будут к концу лета собираться в Байройте, дабы приобщиться к прекрасному".               
          В день рождения Вагнера, 22 мая 1872 года был заложен первый камень в основание будущего театра.
          «Из глубины души, - писал  Людвиг  в телеграмме Вагнеру, - произношу я, дорогой друг, мое самое теплое и искреннее пожелание успеха в день, значение которого велико для всей Германии. Да будет благословенно великое создание, да сопутствует тому счастье! Больше, чем когда бы то ни было, чувствую себя с вами сейчас, в моих мыслях». 
            Король финансировал строительство Дворца фестивалей Рихарда Вагнера в Байройте,  поддерживал созданное Марией фон Шлейниц  Байройтское патронажное общество. Вся Европа тогда с повышенным вниманием следила за тем, с какой удивительной последовательностью Людвиг II воплощал свои невероятные архитектурные и театральные замыслы.
            Театр в Байройте (Das Richard-Wagner-Festspielhaus), построенный по проекту Готтфрида Семпера, поражал современников своей технической оснащенностью, а в сочетании с безукоризненным архитектурным решением, он по праву был признан неповторимым достижением своего времени. Величественное здание высотой 48 метров вмещало 2000 зрителей.  Архитектору удалось полностью воплотить замысел  короля и композитора, горячо участвовавших в создании проекта на всех его этапах.
            Незадолго до открытия  театра, в начале  августа 1876 года Людвиг посещает Байройт и присутствует   на генеральной  репетиции    Байройтского фестиваля.  Вместе с Вагнером с 6 по 9 августа   король  слушал  «Кольцо Нибелунга»  без  публики.
            Первый фестиваль открылся  13 августа1876 года. Новый театр получил название  -Театр фестивалей Вагнера (Wagners Festspielhaus).  Но вместо народного театра  байройтская опера становится театром придворным.  На торжественном открытии театра присутствовала вся европейская знать во главе с германским императором Вильгельмом. Премьерой  стала  тетралогия “Кольцо Нибелунга” - спектакль, идущий четыре вечера подряд.
            В те дни  городок и его окрестности наводнили  музыканты и многочисленные поклонники Вагнера.  Съехались в Байройт и многие знаменитости. 
            Тридцатишестилетний Петр Ильич Чайковский, к тому времени уже известный композитор, приезжал в Байройт на премьеру «Кольца Нибелунгов» в качестве российского корреспондента.  По завершении фестиваля, имевшего успех, Чайковский писал:  "В Байройте произошло нечто такое, что наши внуки и их дети будут помнить до сих пор".  Впоследствии,    вспоминая вагнеровского «Лоэнгрина» и истории Клиндворта о сказочном «лебедином» короле Людвиге  Баварском, Чайковский решил назвать   свое  новое сочинение  «Лебединое озеро».   В первой версии балета, поставленной в 1877 году, принц Зигфрид тонет в Лебедином озере. Финал балета оказался пророческим.  Через два года после постановки  «Лебединого озера»  в Москве, Людвиг Баварский  по официальной версии  утонул в водах Штарнбергского озера.  По воспоминаниям современников  Чайковского это потрясло.
             Останавливались в Байройте   люди и не имеющие  прямого  отношения к искусству. Так,  Карл  Маркс, оказавшийся  в это время по  своим делам в окрестностях Байройта, в письме Энгельсу  сетовал на отсутствие мест в гостиницах    "из-за   дурацкого   праздненства   государственного музыканта Вагнера»… 
             В Байройте помимо музыки и театра, многих поразила железная дорога, которую Людвиг провел к зданию театра. В 1871 году был изобретен трамвай и король, внимательно следивший за появлением всех технических новшеств, не преминул использовать новинку. Под № 107 в каталоге Михаэля Петцета и Вернера Ноймайстера «Людвиг II и его замки» (Prestel-Verlag, Munchen, NewYork, 1995) помещено   изображение голубого вагона, в котором Людвиг прибыл на премьеру «Кольца Нибелунгов», это расцвеченная фотография Йозефа фон Альберта, придворного фотографа Людвига.      
              С тех пор Театр  фестивалей Вагнера в крошечном Байройте стал одной из главных достопримечательностей Германии.

   
                "ГОРНЫЙ ДУХ"               

         «Вы не можете  поверить, как я бываю глубоко несчастлив, -   писал Людвиг одной дружественной к нему даме после приема в 1876 году высоких гостей в мюнхенском дворце,   -   Весел и доволен я могу быть только среди природы, в моих милых горах; в противном городе грустен и в высшей степени  меланхоличен, чувствуя себя вполне одиноким. Я не могу жить в атмосфере этой могилы; моя душа ищет свободы. Там, где альпийские розы блекнут, как в болотных миазмах, там нет жизни; она в блеске солнца, в благоухании воздуха!  Долго оставаться в Мюнхене было бы для меня смертью!».
          Король  уединился в  своем любимом замке Нойшванштайн, избегал общения с родными  и придворными.    Он  любил выходить из замка  Нойшванштайн  по ночам,  и в костюме Лоэнгрина  совершать  прогулки на лодке по ночному озеру  при свете луны.    «Лунным королем» назвал   Людвига поэт Гильом Аполлинер.  Только  здесь, в горах король обретал покой и  душевное равновесие. Зимними ночами  в фантастическом костюме   мчался  он по горным дорогам в санях, запряженных четверней лошадей.
           Со встретившимися на пути  местными жителями  король  был всегда  неизменно приветлив и каждому при встрече крепко пожимал руку,  охотно беседовал с крестьянами,  заходил в их хижины,   оделял детей деньгами, посылал им подарки. Иногда король оставался в горной деревушке по нескольку дней.   И его временное жилище утопало в цветах, которые приносили королю девушки-крестьянки. Если случалось какое-нибудь стихийное бедствие или горе в отдельной крестьянской семье, король всегда оказывал пострадавшим щедрую  помощь. Крестьяне нарекли   своего  короля-покровителя  «горным духом».
            Придворный поэт  Хейгель,  в своей  книге воспоминаний «Король Людвиг II»  пишет:  «Склонность и снисходительность Людвига к народу была врожденна и причастна его сердцу. В этом сердце жил простолюдин, и каждый  простолюдин чувствовал это, когда Людвиг еще ребенком, крепко пожимал его руку и давал ему себя целовать».
            Людвиг  устраивал для простых людей  выставки по сельскому хозяйству и общественные мастерские,  «чтобы возбудить в них самосознание, поднять общественную честь и указать им их призвание».
            Слухи о том,  что король не ладит со своими министрами, наконец,  дошли и до  местного населения.  Быстрое старение еще  такого молодого короля  красноречиво указывало на то, что придворные интриги сделали короля несчастным. Горные жители называли короля «нашим Людвигом», а под конец его земной жизни, «нашим несчастным королем».
            «Обожаемый своим народом, - пишет профессор Бейер,  - Людвиг до конца жизни своей идеальной личностью стоял в зените   такой  популярности, как ни один из венценосцев». 


                БЕСПРАВНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ               
          
            На осуществление   своих «безумных» строительных проектов, по мнению правительства, Людвиг тратил  огромные средства  из государственной казны. Правительство не  препятствовало строительству замков,  пока у  короля  не закончились   его  личные средства.  Строительные работы король    держал под своим неусыпным контролем и до 1885 года совершал поездки в замки Линдерхоф и Херренкимзее.   Продолжалось строительство Херренкимзее, уже был заложен первый камень на месте возведения  нового  замка  Грааля  Фолкенштайн, планировалось возведение и других дворцов.   В 1883 году Бисмарк вдруг перестал выплачивать Людвигу средства из фонда Вельфов (образованного на базе состояния свергнутого короля Георга V Ганноверского), которые полагались Людвигу за поддержку германского императора и которые он исправно получал с 1870 года.  Долги росли,  строительство некоторых замков было приостановлено.
            Хорошо   осведомленные  в данном вопросе  современники  выражали несогласие с мнением правительства,    несправедливо обвинявшего короля в огромных затратах на строительство замков.
           «Правда, расходы на эти замки были велики, -   пишет  Артур Меннель, - но если их сравнить с громадными суммами, которые расходовались другими королями на женщин  и на позорные удовольствия, за что платили голодающие подданные, то безумные капризы Людвига вполне простительны».
           «Нарастанию долгов, - приводит Лаврентьева мнение другого современника  - много способствовал и тот грабеж, которым пользовались многие, состоявшие при постройке замков люди. Один из чиновников министерства сказал мне после смерти короля: “Я уверен, что если бы не было этой бездонной пропасти, вмещавшей грабителей при постройке замков, то в казне совсем не было бы долгов”».
            «Притом,  по расчету знающих людей, его феноменальные замки обошлись даже очень дешево! -  пишет  профессор  Бейер в книге «Людвиг II, король Баварский». -  Вы скажете:  а те долги, что король оставил?  А разве та высота государственного уровня, на которую король поднял Баварию, вложив в искусство 14 миллионов, не стоит ничего?  Король при постройках этих замков, полных замечательными произведениями искусства, дал случай своим художникам на них учиться и развивать свой вкус. Он вложил в свои замки все те деньги, что ему оставались от его скромной жизни, не издержав, а умножив своей мудростью необходимый для его страны капитал».
             Король  тратил эти деньги  на оплату труда своих соотечественников, чем обогатил десятки тысяч подданных.  Личный адъютант короля полковник Дюркхайм свидетельствовал: «Частная жизнь короля странная в той мере и постольку, поскольку его правительство захотело, чтобы оно было странным. До того, как замки начали строиться, все эти траты регулярно одобрялись государственным казначейством. В правительстве были люди, заинтересованные в том, чтобы король потворствовал своим безумствам. Были люди, которые имели опасное влияние на короля. Потом эти люди были удалены из правительства».
              Сам же король считал, что "В стране должен быть кто-то, кто думает не только о пользе, не только о выгоде. И если нет других, этим человеком должен быть король». 
               
 
                НАЗРЕВШЕЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО               

          Людвиг II  категорически отказывался от  встреч с коронованными или высокопоставленными особами,  крайне редко соглашался дать аудиенцию министру и еще реже показывался  на заседаниях Государственного совета Баварии.  Кайзер Германской империи  Вильгельм I также не искал встреч с Людвигом  и старался проезжать через  Баварию инкогнито.
           Противоречивые  слухи о душевной болезни  баварского монарха, инициируемые его   ближайшим окружением,  стали проникать во все слои германского общества.   В Европе   о Людвиге II    установилось мнение,  как о человеке  странном, особенно после  его отсутствия  на церемонии провозглашения  прусского  короля Вильгельма  I  кайзером Германской империи,  18 января 1871 года.
 
           Заговор  в   правительственных  кругах  Баварии  против неугодного   им отечественного  монарха   готовился давно. Европейские  демократические институты постепенно ограничивали  власть короля.  Конституционная монархия  Баварии не была исключением. Так,  ещё в 1870 году премьер-министр Баварии граф  Брай-Штейнбург   дерзнул предложить  Людвигу  добровольно отказаться от власти и передать корону прусскому королю Вильгельму I. В качестве отступных были предложены большие привилегии. Но Людвиг категорически отказался, поскольку хотел видеть Баварию независимой.   Этот прецедент,  от части, объясняет причину отсутствия Людвига II  на церемонии  провозглашения кайзером Германии прусского короля.

           Баварская казна отнюдь не пребывала в плачевном состоянии, однако долги  короля росли,   создавая угрозу   увольнением от должности премьер-министру Лутцу.  Под предлогом  урегулирования финансовых вопросов правительство вызвало  монарха  в  ненавистный ему  Мюнхен, ставший для Людвига  таковым со времени изгнания Вагнера из столицы Баварии. Этот вызов напоминал, скорее, ультиматум.  Согласно действующей на тот период баварской конституции,  монарх был обязан не реже одного раза в год появляться в  мюнхенской королевской резиденции.  Король  не посещал Мюнхен уже более года.   Людвиг не ответил на   оскорбивший  его королевское достоинство  ультиматум.  Таким образом,  он  сам   облегчил задачу заговорщикам, ищущим  повод для обвинения короля в   уклонении от участия в управлении государством в связи с недееспособностью.
            Правительство пыталось заручиться поддержкой Бисмарка в вопросе признания Людвига  недееспособным.  В свою очередь канцлер Германии призвал правительство  решать вопрос  не колейно, а  законным путем, на открытом процессе перед обеими палатами  ландтага и народом Баварии. Бисмарк  срочно  направил письмо Людвигу  с призывом без промедления  прибыть в Мюнхен. Тогда, выступив перед народом, королю  еще не поздно было разоблачить назревшее предательство.
            Но король не прислушался к  тревожному посланию Бисмарка и не покинул свою любимую загородную резиденцию – замок Нойшванштайн. По непонятным причинам  Людвиг, отдалив от себя своих старых верных секретарей и доверенных лиц,  стал отдавать  распоряжения через гофкурьера Карла Гессельшверта и камердинера Лоренца Майера, к тому же,   не в письменной, а в устной форме…   Вскоре, на первых полосах центральной прессы появляются заметки  о «психическом здоровье короля»,  основанные на донесениях предавших  монарха гофрурьера и камердинера.
            На основании «свидетельств» Гессельшверта и Майра был составлен первый, так называемый,  «обвинительный акт», согласно которому Людвиг II объявлялся недееспособным. Личный врач короля Франц Карл Герштер отказался подписывать эту бумагу, не признавая Людвига душевнобольным.
            Тогда правительство обратилось  к светилу психиатрии того времени Бернхарду Алоизу фон Гуддену.  И тот, без предварительного обследования «больного»,  подписал обвинительный акт, основываясь только на письменных  ложных показаниях слуг, отрекшихся от своего короля  -  гофкурьера и камердинера.  Кроме Гуддена для придания документу легитимности  акт подписали еще три авторитетных психиатра,  хотя все  эти  опытные  практикующие специалисты прекрасно знали, что диагноз,   поставленный  заочно,  недействителен и является преступлением.
            С тех пор и, к сожалению,  по настоящее время,    ряд биографов и историков ссылаются именно на эти показания, а также на статьи из желтой прессы, как на единственно  «правдивые»  первоисточники.


                ОТСТРАНЕНИЕ ОТ ПРЕСТОЛА               
               
          В результате успешного заговора,  члены королевской семьи, вступив в сговор  с парламентом, во главе которого стоял премьер-министр Лутц,  приняли  решение  об отстранении от престола Людвига II,  объявив  короля душевнобольным, не способным управлять государством. 
          8 июня 1886 года консилиум психиатров, возглавляемый доктором фон Гудденом,   на основании показаний свидетелей  и  без личного осмотра пациента,   противозаконно объявил Людвига II «неизлечимо душевнобольным». В руках правительства был документ, подписанный светилами психиатрии.   
          Назначенная  правительством  комиссия из четырех психиатров  дала  следующее заключение:
          «Сим нижеподписавшиеся врачи подводят итог своему совещанию и, ссылаясь на уже приведенные в представленном материале различные факты, приходят единогласно безоговорочно и окончательно к следующим выводам:
          1. Его Величество находится в далеко зашедшей степени душевной болезни, а именно мании величия, и страдает от формы психического заболевания, которое обозначается психиатрами как паранойя (безумие).
          2. При существующей форме заболевания ее уровень, прогрессирующее развитие, а также длительный срок — болезнь развивается уже в течение ряда лет — Его Величество необходимо объявлять неизлечимо больным, а также утверждать, что упадок умственных способностей продолжиться.
          3. Болезнь полностью исключает свободное рациональное волеизъявление Его Величества, мания величия препятствует исполнению его правительственных функций и не может быть купирована в течение одного года, а сохранится на всю жизнь».
          Подписи  врачей:  Gudden, Hagen, Grashey, Hubrech.

            Именно фон Гудден являлся личным врачом брата Людвига Отто, которому  еще  в 1871  году светила немецкой психиатрии поставил диагноз «душевная болезнь»,  что подтверждало  выгодное для врагов Людвига  утверждение  о наследственной природе  психического заболевания  короля.   
            Правительство официально  признало короля   недееспособным и отстранило   от престола по трем пунктам:
            Первым пунктом являлось то, что король настроил чрезмерное количество «никому не нужных» замков, потратив огромное количество денег из государственной казны.
            Вторым пунктом было обвинение в неучастии Людвига в жизни собственной страны.          
            И третьим пунктом врачи указали гомосексуальную ориентацию Людвига II.
            Все три пункта не выдерживают критики.    Особенно – третий. Для такой публичной фигуры, как король Баварии, скрыть что-либо было бы невозможно! Тем более, что  нет ни одного неопровержимого факта гомосексуальной связи короля с кем бы то ни было.  Некоторые  биографы Людвига II напрямую говорят о том, что король умер девственником.
            Старый служитель короля, бывший при дворе с 1843 года, видевший рождение Людвига II и  находившийся при нем до конца его жизни,  утверждал, что король  оставался девственником:
            «Поверьте мне, — говорил он, — у нас он был всегда на глазах, так что ни одна кошка не могла прокрасться в его спальню без того, чтобы мы о том не знали. Мне уже 70 лет; я состарился при короле и знаю его так же хорошо, как своего отца. Я ручаюсь головой за нравственную чистоту и полную невинность короля Людвига II. Все, что рассказывают о его любовных приключениях и разных страстях, — все это ложь и клевета!  … Те, кто распускали разные гнусные клеветы про такого неуязвимого девственника, каким был Людвиг II, были так низки, что даже не заслуживают презрения!».
            Мнение   известного немецкого  психиатра Хайнца Хэфнера,  о том, что,  это «заключение с этической, профессиональной и научной точки зрения неоправданнo», консилиум игнорировал.  Не прислушались светила науки и к мнению  личного врача Людвига  Франца Карла Герштера, не согласного  с  заключением о  недееспособности короля. 
             В ночь на 10 июня от имени министров в Нойшванштайн на нескольких каретах прибыла специальная комиссия, целью которой было вывезти Людвига II на принудительное лечение. Но её не допустили в замок верные королю жандармы, пожарные и подоспевшие на  шум  преданные своему монарху местные жители.  Комиссия вынуждена была искать прибежище в соседнем замке Хоэншвангау, где и была арестована и затем выслана обратно в Мюнхен.
            10 июня король попытался воззвать к народу Баварии, послав в газеты открытое письмо о том, что его хотят объявить сумасшедшим безо всякого на то основания, но все письма были перехвачены, кроме одного. Лишь одна газета напечатала это письмо, но и её тираж был изъят по приказу правительства и не поступил в продажу. Так что ни одна публикация не дошла до народа, который любил Людвига II и мог бы стать на его защиту.
           Большинство его писем и телеграмм о помощи были оперативно  перехвачены министрами, и лишь телеграмма  канцлеру Германской империи Отто фон Бисмарку дошла до адресата.
           Узнав о поставленном Людвигу диагнозе, Бисмарк воскликнул:  «Ложь! Я лично знаю Людвига! Не было на земле второго такого монарха! Этот человек достоин преклонения…».
            Позже Бисмарк сказал о Людвиге: «Он дал судьбе сокрушить себя».

            Юлиус Дизинг,  тридцать лет прослуживший  управляющим замка Нойшванштайн, автор книги  «Король Людвиг II: Жизнь и смерть короля», утверждает, что   в  полночь 12 июня в Нойшванштайн прибыла новая комиссия  психиатров из Берлина,  и, воспользовавшись предательством одного из лакеев короля, проникла в замок.  Профессор Бернхард фон Гудден, имел медицинское заключение, подписанное четырьмя врачами и содержавшее решение о содержании  короля  в клинике для психически больных.   Король был тайно схвачен  и перевезён в замок Берг.
            Людвиг говорил: «Они хотят уничтожить меня. Я ещё не знаю, каким образом они это сделают, но я знаю, что это их единственная цель. Я могу быть только настороже, наблюдая за этим заворожённый. Я могу только смотреть, как они намыливают верёвку, на которой повесят меня».
             Навсегда покидая  под  конвоем психиатров  свое любимое детище – замок Нойшванштайн, король произнес: «Я признаю за лучшее подчиниться судьбе. Что меня лишают власти — это ничего, но я не могу пережить того, что меня делают сумасшедшим».         
             Как и планировало правительство  заранее,  опекуном  Людвига  и принц-регентом, то есть полным правителем Баварии,  был назначен дядя Людвига II, Луитпольд  I Карл Иосиф Вильгельм  (1821-1912).

   
                СМЕРТЬ НА ШТАРНБЕРГСКОМ ОЗЕРЕ               
               
 
           На следующий день по прибытии в замок Берг,   13 июня  1886 года,  около 18:30, Людвиг отправился на прогулку в замковый парк  вместе   с профессором фон Гудденом,  приглашенным лечить  бывшего короля.   По невыясненным причинам  профессор отослал двух сопровождавших их санитаров обратно.  Дальше  прогулка   проходила без сопровождающих. В замок король с профессором не вернулись.
           К восьми часам  начались  поиски.  Около 23:00 того же дня  тела  Людвига и  профессора фон Гуддена обнаружили в воде Штарнбергского озера на мелководье.   Трагедия  произошла 13 июня, в Троицу.
           Началось расследование.  Точная картина происшедшего  осталась неизвестной ещё и по причине множества путаных показаний  о деталях расследования,  полученных прессой из докладов полиции в разное время.

           По официальной версии доктор пытался предотвратить самоубийство короля и при этом утонул сам.  «Независимые»  европейские СМИ,  у которых официальная версия   не  вызвала  сомнений,   во всех подробностях, эмоционально и  красочно,  передают следующее:
           «Отправившись на прогулку, король некоторое время шел рядом с Gudden'ом. Дорога от берега озера, в том самом месте, где случилось несчастье, отстоит на 10–15 шагов. Судя по положению трупов в озере, а также по направлению следов на дне его, событие произошло так: король шел справа, a Gudden слева. Подойдя к тому месту, где они утром сидели на скамье, Людвиг ускорил шаги и зашел несколько вперед; потом он, бросив дождевой зонтик, побежал по каменистому берегу к озеру. Gudden, также бросив дождевой зонтик, побежал за ним. Но так как Людвиг его опередил, то Gudden'у пришлось бежать наперерез водою. У воды Gudden схватил короля за сюртук. Людвиг быстро сбросил пальто и сюртук, и эти вещи были найдены на берегу. Оба бросились в воду. Завязалась борьба не на живот, а на смерть. Бой происходил в 10–15 шагах от берега. Боролся молодой, сильный и крепкий человек, спасающий свою честь, с 62-летним стариком, душевно преданным своему королю и верным своему долгу даже до последней минуты жизни. Король губил свою жизнь. Преданный врач спасал чужую жизнь ценою своей жизни. Король победил. Знаменитый ученый, профессор Gudden, поплатился жизнью. Его труп был найден в полусогнутом положении; его голова была под водою, тогда как спина выдавалась из воды. Лицо Gudden'a было исцарапано. Утопивши Gudden'a на мелком месте, Людвиг пошел вглубь озера, где нашел и свою смерть».
           Первым объявил версию о самоубийстве Людвига граф Макс фон Хольштайн, бывший фаворит короля, отправленный им в отставку.  Ему принадлежит первенство  и в распространении слухов о безумии монарха,   а также  инициатива в вопросе отлучения короля от власти.

           По  неофициальной, но широко  распространенной версии, это было политическое убийство неудобного и неуправляемого короля, организованное дворцовой кликой под руководством принца Луитпольда.   Король и его лечащий врач  были спешно ликвидированы в преддверии назревающей  официальной независимой экспертизы  на предмет  вменяемости короля,  которая могла вернуть Людвига  на трон, а профессор мог проговориться о заинтересованной стороне и потому также стал жертвой преступного  заговора.               
           В Гессенской семье, откуда была родом русская императрица Мария Александровна, многие считали, что все произошедшее в Баварии – результат интриг принца Луитпольда, расчистившего таким образом дорогу к баварскому трону для своего сына,  позже  ставшего последним королем Баварии – Людвигом III (1845-1921).
          Версию   про убийство  поддерживала  императрица Елизавета Австрийская. Сиси прямо заявила: «Они убили его!»
                *   *   *
           Отпевание   Людвига II Баварского проходило 14 июня 1886 года. Карета с гробом прибыла в мюнхенскую  резиденцию  ранним утром 15 июня. В последний путь короля провожала огромная толпа народа.
            19 июня  1886 года    в  церкви   архангела Михаила,  в усыпальнице  Виттельсбахов  король Баварии Людвиг II обрел свою последнюю земную обитель. Его  сердце,  как и сердца других  членов династии Виттельсбахов, хранится в старинной часовне Gnadenkapelle города Альтёттинг.

           В.Александрова   в своей  книге «Людвиг II, король Баварский», вышедшей в свет в 1911 году, спустя четверть века со дня  гибели  короля,  пишет:
          «Из монархов второй половины прошлого века вряд ли кто обращал на себя такое внимание литературы и общества, как молодой король баварский Людвиг II, 25 лет со дня смерти которого, минуло в июне текущего года…
          Только лица из мира официального, так или иначе близкие ко двору или самому Людвигу, могли дать публике интересные материалы из жизни несчастного короля. Но лица эти не позволили  себе полной откровенности и неизбежно лавировали между необходимостью считаться, с одной стороны, с саном Людвига, а с другой – с косвенными  виновниками его смерти, новым баварским правительством.
          Архивы, хранящие дневники Людвига, разные бумаги и приказы его, закрыты для посторонних, а письма его к Вагнеру, после смерти последнего, были правительством баварским под вежливым предлогом отобраны у его родственников, и лишь небольшая       часть их попала в печать».
          Материалы расследования гибели Людвига II попали под «гриф секретности». И лишь совсем недавно некоторая часть их увидела свет в издании «G;tterd;mmerung»  (Aufs;tze und Katalog. Primus Verlag: Darmstadt, 2011), выпущенном к 125-летию со дня смерти последнего короля-романтика.

                *   *   *

          Двоюродная сестра и преданный друг Людвига Елизавета Австрийская   никогда не считала  короля  безумцем,  решительно отвергала все предположения врачей относительно его психической болезни.  Елизавета утверждала:   «Король не был сумасшедшим, он был просто эксцентричный, живущий в мире грёз».
          Елизавета рассказывала, что через день после своей смерти, ночью, покойный кузен  явился к  ней и  сказал,  что её душа уйдёт «через маленькое отверстие в сердце».    Спустя двенадцать лет, 10 сентября 1898 года, во время очередного  путешествия, в  Женеве, Елизавета Австрийская была убита итальянским террористом  Луиджи Луккени, пожелавшим устранить «богатую аристократку». Елизавета умерла от крошечной ранки в сердце, куда вонзился остро отточенный   трехгранный напильник   жестокого убийцы. Ей был шестьдесят один год. К тому моменту она потеряла двоих детей: дочь  Софию и сына, кронпринца Рудольфа, покончившего жизнь самоубийством и сестру Софию.
          Императрицу Елизавету Австрийскую   похоронили в Вене  в вековой усыпальнице Габсбургов. На  гроб    Елизаветы были положены четыре ее короны и три венка: от императора и двух дочерей. 
          Убийца    Елизаветы был приговорен к пожизненному заключению. В тюрьме он писал мемуары  и после 12 лет заключения повесился у себя в камере. 

               

                КОРОЛЬ УМЕР - ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!      

           Парламент,  отстранив  от власти  «сумасшедшего» короля Людвига II, без промедления  провозгласил королём Баварии  его  душевнобольного   брата, 38-летнего  принца  Отто Вильгельма  Луитпольда   Адальберта   Вальдемара  Баварского.   
           Ввиду того, что Отто I, король  Баварский по состоянию здоровья не мог осуществлять полномочий главы государства, регентство принца Луитпольда сохранялось в полном объеме.
           15 июня правительственная делегация прибыла в Фюрстенрид и зачитала это решение  принцу  Отто. По воспоминаниям присутствующих, больной принц при этом так и не понял, что стал королём.  В официальной баварской прессе подробные сообщения о здоровье короля не печатались.
           «Царствование» душевнобольного короля  Отто I Баварского  оказалось довольно успешным.  В рамках Империи королевство  пользовалось сравнительно широкой
автономией  -  привилегией,   на которой настоял Людвиг II  еще в 1871 году при решении вопроса об объединении Германии,  благодаря чему  правительство  имело возможность проводить самостоятельную экономическую  политику.  Мюнхен фактически стал культурной столицей Германии, намного опережавшей Берлин, особенно в части внедрения в искусство  новомодных стилей «модерн» и «авангард».      
            1888 год вошел в историю страны, как «год трех императоров». В том году не стало   кайзера Германии   Вильгельма I (1797-1888)  и его сына  кронпринца Фридриха III(1831-1888).  После их смерти страной стал править Вильгельм II (1859-1941).  В  1889  году умерла мать  Людвига II и Отто I  королева  Мария Прусская.

            В 1890 году  Отто фон Бисмарку исполнилось 75, и  он написал прошение об отставке. При выходе  в отставку   Бисмарк получил ненаследуемый титул герцога Лауэнбургского и чин прусского генерал-полковника в ранге генерал-фельдмаршала.
           Портрет Людвига II  стоял на столе Бисмарка до самых последних его дней. 
Бисмарк  был убежден в том, что  придет время и «Мир изменит свое мнение об этом выдающемся короле. И государственная деятельность его отнюдь не была глупостью».

            В декабре  1912 года в 91-летнем возрасте скончался регент — дядя короля принц Луитпольд. Новым регентом стал его сын, уже пожилой двоюродный брат  короля
 Отто I  принц Людвиг (1845-1921), который принял энергичные меры с тем, чтобы не дожидаться престола, а занять его самому поскорее.  С этой  целью,  4 ноября 1913 года были внесены имеющие обратную силу поправки в Конституцию, согласно которым монарх, неизлечимо больной в течение 10 лет, мог быть лишён престола.
            8 ноября 1913 было объявлено, что царствование Отто I  закончилось, а принц Людвиг принёс присягу как король Людвиг III (он принял титул ещё 5 ноября). Однако Отто I  не был лишён своего титула, и в течение последующих без малого трёх лет у Баварии было два живых короля.
            11 октября 1916 года 68-летний  король Баварии   Отто I (1848-1916)  внезапно скончался от заворота кишок, вызванного нездоровым питанием. Через три дня в церкви святого Михаила в Мюнхене тело Отто I было погребено рядом с могилой его брата Людвига II.
            Когда Отто I умер, уже два года шла Первая мировая война.

            Кайзер Германии Вильгельм II  вел авантюрную политику, приведшую в конце  концов к Первой мировой войне (1914-1918), начавшейся 1 августа 1914 года. Главная причина начала Первой мировой войны заключалась  в стремлении ведущих держав к переделу мира. Колониальная система к началу 20 века рухнула. Теперь ресурсы можно было только отвоевывать друг у друга.   Инициаторами развязывания боевых действий стали Германия и Австро-Венгрия.
            В  первый  военный конфликт  мирового масштаба были вовлечены 38 из существовавших в то время 59 независимых государств (2/3 населения земного шара).  Это был один из самых масштабных конфликтов в истории человечества. 
            За два дня до окончания войны, 9 ноября 1918 года, кайзер Германии отрекся от престола.  После отречения Вильгельма II его кузен,  король Баварии Людвиг III, как и ещё два десятка германских монархов,  отрёкся от престола. 
            Баварская монархия  была упразднена.

            По итогам Первой мировой войны прекратили свое существование четыре империи: Османская, Австро-Венгерская, Российская и Германская.
            Монархи этих поверженных империй оставили о себе в мировой истории  весьма противоречивую, неоднозначную  память.
         

               
                ВЕЧНАЯ ЗАГАДКА               

             А  «чудеснейший из королей», «последний романтик столетия» Людвиг II, король Баварский,     навсегда остался в памяти баварцев, как самый прекрасный,  мудрый  и справедливый правитель.
             В 1911 году  С. Лаврентьева  писала:
            «Насколько образ Людвига живет в памяти народа, видно из того, что вы во всякой, даже самой скромной  гостинице, простой пивной встретите его портреты и бюсты. Карточки с его изображениями  в виде открытых писем, иногда невозможные по сходству, но трогательные по аллегорическому замыслу и часто с еще более трогательными к ним надписями и стихами, продаются сотнями не только в эстампных и писчебумажных магазинах, но и в каждой табачной лавочке и в уличных павильонах.
            Разговорившись как-то в Мюнхене с простым рабочим о Людвиге, я, между прочим, услышала от него такую фразу:
            - Да, как двор ни старается о том, чтобы народ забыл короля Людвига, а он все более и более его любит и ценит!».

            Баварцы  гордятся тем, что  их страной правил самый  красивый  и лучший в мире король.  В Баварии  создано более 60 клубов  почитателей  Людвига II Баварского.
            Сегодняшняя Бавария живет на доходы от посещения  туристами   сказочных замков   Нойшванштайн, Линдерхоф и Херренхимзее,   привлекающих  в Германию  миллионы  путешественников со всего света.
                _____________
               
             «Я хочу искать счастья в невозможном. Я хочу жить в абсолютной истине!».               
              В  поиске  невозможного  король чувствовал свое  божественное предназначение.  Подвижнически, ежедневно, ежечасно совершал  он   восхождение к столь желанной его душе  абсолютной истине,  воплощая  свою  мечту в музыкальных и архитектурных шедеврах.
              И на глазах у всего мира невозможное становилось  возможным!
              «Наверное, моё место в зеркальном зале, где у людей нет тени», – говорил Людвиг,  вероятно,   чувствуя  себя   в этом грешном  мире  пришельцем  из заоблачных высот, где в потоке неизъяснимого света   пребывают в  вечном  блаженстве  бесплотные   души   Ангелов.

               В усыпальнице Виттельсбахов  у саркофага   «Короля Лебедя»   всегда   стоят живые цветы. На саркофаге  – фигурка белого лебедя и две  скрещенные золотые розы. 
               Не увядают   живые цветы и в часовне замка Лебедя, построенной на берегу Штарнбергского озера,   и на Кресте, воздвигнутом  в  озере на месте, где  закончилась короткая, посвященная  мессианскому служению Красоте  жизнь  «единственно истинного короля этого века»,  Людвига II Баварского,  так и оставшегося  для всех вечной  загадкой, впрочем,  как того он сам и желал.