Неярко солнце, облака невнятны,
И мнится, будто воздух отсырел.
Из рукава с подкладкой талой ваты
Ручей ударил – ветреник, пострел!
Уже к любви заметнее привычка,
Желания назойливей, глупей…
Обрадовался лужам воробей.
Я тоже лужам рад, как эта птичка.
В прогалине сутулится сосна.
Темнеет почва, а кора просохла.
Совсем неплохо, если даль ясна,
Но, если жизнь определилась, – плохо.
Я погостил бы дольше у зимы,
В её глухой надышанной берлоге,
Где, как в утробе, поджимаем ноги,
Охвачены мохнатым зверем тьмы.