Часть первая.
Первый луч восходящего солнца пролетел между прутьями решётки, и просочившись сквозь засаленное, давно немытое стекло, следуя заданной траектории упёрся в затылок спящего мужчины. То ли от припекавшего ему голову солнца, то ли от привычки просыпаться в это время, мужчина почмокал губами и с трудом разлепил глаза. Первое что он увидел было большое синее пятно. Проморгавши, он различил на стене, выкрашенной синей краской выцарапанную кем то надпись – «Менты - козлы!» Мужчина усмехнулся, закрыл было глаза, но тут же с недоумением открыл их снова. Надпись была на месте. Он повернул голову, посмотрел вверх на побеленный потолок, державшийся на бетонных подпорках, и резко поднявшись сел на кровати. Та жалобно заскрипела пружинами и сильно прогнулась под его тяжестью. Это был дородный, полный мужчина с широким лицом и глубоко посаженными глазами. Он скосил глаза налево - железная дверь. Направо окно, зарешеченное снаружи. «Я наверное ещё сплю,» - подумал он. Закрыл глаза и подняв руку с силой ущипнул себя за пухлую щеку. Поморщившись от боли, он снова открыл глаза. Картинка не поменялась. Он сидел на кровати в арестантской рубахе и штанах, в окружении каменных синих стен.
«Сдаётся мне, что я в тюрьме,»- подумал он. «Но как?! Не мог же я так напиться? Выпил, вроде как обычно, ну может чуть больше. В ресторанчике, с друзьями. Не в бане же!» Он вспомнил старый советский фильм. «Да и с Павликом я не знаком. Может быть, по пути с кем ни будь поскандалил. Карабинеры меня и определили в апартаменты. Честно говоря, я был лучшего мнения об испанских тюрьмах.» Он вспомнил надпись на русском языке. «Несуразица какая-то.» Мужчина оглядел камеру. В ней помещалось шесть металлических кроватей. «Кровати из моего детства», - подумал он. На кроватях, посапывая и похрапывая лежали ещё пятеро. Мужчина встал со взвизгнувших пружин и подошел к соседу. Если бы он увидел перед собой спящую русалку, на его лице отразилось бы меньшее удивление. На кровати лежал человек с коротко подстриженной седой бородой и усами. Мужчина недоверчиво подёргал спящего за бороду. Тот смешно сморщил нос и медленно открыл глаза.
- Петя, что ты тут у меня..., - он быстро окинул взглядом окружающую обстановку и по инерции закончил фразу..., - делаешь? Где это мы? Ничего не понимаю. Вчера вечером я был у себя дома в Днепре. Ты мне снишься что ли? Дай руку!
Он ощупал мягкую ладонь соседа.
- Мистика какая-то!
- Теперь уже я ничего не понимаю, Игорек! Похоже это тебя, а не меня сунули в самолёт и отправили в Испанию.
- Какая Испания! Ты что забыл, что я не выездной!
- Да, точно. Ну, что пойдём будить остальных. Может быть, они что-то прояснят. Ба! Да тут все наши хлопцы! Он, вместе с бородатым подошел к спящим и начал трясти спинки кроватей, приговаривая: «Зульфия, Гюльчатай, Лейла. А ты Саид откуда здесь?»
Спящий человек, до этого изрядно храпевший своим крупным носом, сел на кровати и не открывая глаз неожиданным баском изрек:
- Стреляли! - Затем он открыл глаза, увидел стоящих перед ним людей, подскочил и оглядевшись по сторонам вскрикнул:
- Где это я? Шо здесь робиться?
- Вы в тюрьме Ляшко? Сколь веревочка ни вейся... - с присущим ему чувством юмора изрёк бородач.
- В тюрьме!? «А меня то за шо?» —пробасил носатый.
- Нет, вы на него поглядите!
Остальные тоже проснулись. Невысокий мужчина исподлобья мрачно-испуганно озирался по сторонам. Другой, коротко стриженный с длинными худыми руками и ногами искал на тумбочке очки. Самый молодой с ужасом охватил голову руками и выдохнул:
- Ну вот! Довыступался!
В ту же самую секунду, высоко висевшее радио затрещало, грянуло первые ноты и многоголосо запело:
- Союз нерушимый республик свободных...
Все присутствующие впали в ступор. Во всех глазах застыли у кого ужас, у кого удивление и злоба.
На втором куплете кто-то произнес:
- Да заткнет его кто ни будь или нет?!
Молодой подставил скамью, поднялся и ударом кулака сшиб радио на пол.
В наступившем тишине было слышно, как глазок в двери приподнялся и снова закрылся.
- Так, давайте спокойно, - произнёс высокий, худой человек в очках, - обращаясь прежде всего к себе, так как его самого в эту минуту колотило и руки заметно дрожали.
- Как мы все здесь оказались?
- В этом то вся и загвоздка - изрёк Петя, - я уснул в Испании, а проснулся, я так понимаю в России. Игорь вчера вечером уснул у себя в Днепре.
Мрачный произнес:
- Я в Киеве, дома.
Молодой:
- Я тоже дома.
Маленький басовитый:
- А я у друга в гостях. Тоже в Украине.
- Ну с тобой то всё понятно, - поправив очки сказал худой. - А я представьте в ванной уснул, в Канаде, раздетый, а проснулся здесь в одежде. Худой с отвращением оглядел свою полосатую робу. Игорь усмехнулся в бороду:
- При освобождении выдают личные вещи, которые были при задержании. Сдаётся мне Яценюк, что ты домой пойдёшь, как Адам - налегке. Но как нас всех выкрали, переместили так быстро и главное зачем? Это невозможно! У меня в доме охрана на каждом этаже.
- А может быть русские опять что-то придумали? Как они говорят- на новых физических принципах - предположил мрачный, - а гимн почему старый?
-Не пори чушь, Турчинов, - продолжил Игорь, - лучше, будь ласка, пройди и посмотри нет ли где скрытых камер. У меня такое чувство, что мы все участвуем в каком-то шоу.
Мрачный встал, обошёл всю камеру внимательно вглядываясь в стены и потолок.
- Всё чисто, - изрёк он, - камера без камер. Ничего необычного шесть нар, стол, скамейки, рукомойник, параша.
Носатый замялся. - Звиняйте хлопцы! У меня организм как часы. Проснулся и сразу требует очистки. Он скрылся за перегородкой. Услышав знакомые звуки, дородный Пётр поморщился. Затем послышалось шуршание бумаги и следом крик:
-Зрада! Что за хрень?
Всё повернули головы. Ляшко выскочил из за перегородки с приспущенными штанами держа в руке обрывок газеты. Обведя всех глазами, он начал читать:
- Вчера, генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Президиума ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев принял с рабочим визитом..., он снова обвел всех глазами,
- Ничего страшного, Ляшко. Просто положили очень старые газеты—сказал молодой.
Он взял обрывок, повертел его в руках и прошёл за переборку. Затем вышел с другими листами и найдя нужный прочёл:
- Газета «Правда» от 25 апреля 1980 года. Дела давно минувших дней, предания старины глубокой. А вы бы смыли господин Ляшко свое внутреннее содержимое в унитаз, а то право слово, глаза режет.
- А ты Арестович мне не указывай! Молод ещё указывать. Он забрал у молодого листки газеты и снова спрятался за перегородкой.
Через некоторое время стукнула защелка и в железной двери открылось окошко.
- Завтрак - произнёс надзиратель и просунул в окошко тарелку с дымящейся кашей.
Всё кинулись к двери.
- Послушай, уважаемый, где мы, как мы здесь оказались? - первым спросил Пётр.
- Вас вчера привезли из УССР.
- Откуда?
- Из УССР - повторил надзиратель и увидев непонимающие глаза пояснил - Украинской Советской социалистической республики.
- Так нет же давно такой! – Удивился Арестович.
Надзиратель нахмурился:
- А, это ты радио разбил? Я видел. Сутки карцера, ты себе обеспечил, а будешь подобные слова говорить ещё схлопочешь.
- Ну хватит нас тут разводить! Борода пошёл в наступление. - Мы не кролики! -
Яценюк при этих словах нервно вздрогнул. - Я требую адвоката!
- Адвокат будет на суде. - невозмутимо произнёс надзиратель.
- А телефон? Я имею право на звонок!
- Ну вы даёте ребята! Да у нас ещё ни в одну камеру телефон не проводили.
- Ну, пожалуйста дорогой дай мне позвонить! - Сменил тактику Игорь. - Что хочешь? Машину, яхту, самолёт? За один только звонок! Да ты вообще знаешь кто я такой?
- Конечно знаю, вас же в мою смену привезли. Сонных, как под наркозом. Ты Поломойский. Игоря перекосило.
- Коло, Коломойский! Слышал про такого?
-Да мне хоть кола, хоть пепси. Я ни то ни другое не пробовал, - усмехнулся надзиратель.
- Да я вас всех могу купить! Всю тюрьму вашу!
- Цеховик что ли?
- Бери выше. Олигарх.
- Али чего? - Не понял надзиратель. - Смешные вы.
- Уважаемый - пробасил Ляшко, - нельзя ли бумаги туалетной принести, а то у вас тут газеты, ну очень древние.
- Бумагу! - удивился охранник, - бумага туалетная — это дефицит. А газеты я вам сам нарезал в прошлую смену. Как прочёл, так и нарезал.
- Так какое же сегодня число? - Не выдержал Яценюк.
- Как какое? Тридцатое апреля. Завтра праздник! Первое мая - день международной солидарности трудящихся.
- А год? Год какой?
- Год? Тысяча девятьсот восьмидесятый. Смешные вы! Ладно! Кашу будете? Нет? А? Одну оставить. - С этими словами он закрыл окошко.
В воздухе повисла пауза.
- Да нет! Бред какой-то! Ну выкрасть, переместить за одну ночь, это я ещё могу понять. Но попасть в прошлое!
- А кто вам сказал, что за одну ночь? Надзиратель заявил, что мы были как под наркозом. Я лично ничего не помню, - заявил Турчинов.
- И я.
- И я тоже.
- А я ещё до наркоза уже был в тумане, - пошутил Пётр, - ну ладно, пойду я попробую чем кормили заключённых в восьмидесятом. Он взял алюминиевую тарелку с ложкой, подошёл к стоящему посреди камеры забетонированному в пол столу, сел на скамью, зачерпнул ложкой кашу, внимательно её осмотрел, понюхал и поморщившись начал есть.
Поймав на себе недоумевающие взгляды, спокойно парировал:
- А что, большой организм нуждается в постоянной подпитке.
- Да кушай себе на здоровье! - Игорь начал ходить взад и вперёд, - но ты что всерьёз думаешь, что мы в двадцатом веке? Да это розыгрыш!
- Я, стараюсь об этом не думать. Я сейчас разумию, что каша слегка подгорела, хотя и чувствуется, что продукты натуральные. Не быстрого приготовления. Поживём - увидим!
- Поживём! Это здесь то! Каждое утро слышать гимн совдепии! Слушать их радио, читать их газеты? Да лучше головой об стену! - завопил Турчинов.
- А вы их не читайте Александр, вы их используйте по назначению.
- Оставь свои шутки Арестович!
- Да какие уж тут шутки. Я представляю какой сейчас переполох поднялся! Ищут пожарные, ищет милиция. А самое главное и весточку не передать. Нет, нас действительно разыгрывают. Какое-то реалити шоу.
- А что, если мы действительно переместились через какой ни будь портал? - Предположил Яценюк, - они говорят находятся в чёрных дырах. Я читал одну научную статью, там реально люди перемещались во времени, а затем, по возвращению рассказывали в подробностях о той эпохе. А сколько тысяч людей ежегодно пропадают бесследно. В Америке, писали пропала целая деревня. Еда на столах есть, огонь в очагах горит, а людей нет.
- А скажи-ка мне, Арсений! - Встрепенулся Пётр, - в какой такой чёрной дыре полтора миллиарда сгинули и через какой портал они переместились? И куда?
- Что говорить? Просто кто-то успел, а кто-то ещё нет. Все одинаковые! - примирительно заговорил Яценюк.
- Ну мне то до вас далеко. - вздохнул Ляшко.
Заскрежетал замок, дверь открылась.
- Арестович выходи. Лицом к стене. - Щёлкнули наручники. - Вперёд.
- Куда меня?
- Как я и обещал, - начальник распорядился в карцер. На сутки,- за порчу казенного имущества. Надзиратель шёл сзади, а конвоируемый впереди внимательно все осматривал. Миновав две зарешеченные двери, они очутились перед камерой, открыв которую надзиратель сказал:
- Слева в полу - параша. Пить захочешь - вода справа. Там верёвка висит.
Он подтолкнул арестанта в спину и закрыл за ним дверь. Оказавшись в полной темноте Арестович начал ощупывать стены. Карцер представлял из себя комнату три на три метра. В одном углу действительно была дыра в полу, а в другом сверху свисала верёвка. Нарушитель правопорядка дёрнул верёвку и из висевшего сверху опрокидывающегося ведра на него вылилась все содержимое.
Услышав из-за закрытой двери вопли и чертыханья, надзиратель нахмурился.
- Ну вот, опять забыл сказать, чтоб сильно не дёргал.
А в камере снова возобновились дискуссия.
-Может быть кто-то и перемещался во времени, возможно он и возвращался обратно, - ораторствовал Коломойский, - но всё это были случайные люди, которые случайно, в силу сложившихся обстоятельств перемещались во времени. Но мы люди не случайные! Мы единомышленники, мы публичные люди! И что бы всех нас собрать и переместить во времени одной случайности мало! Тут прослеживается чья-то воля! Но чья? Для чего! С какой целью? Если это действительно российская тюрьма, то зачем эти шутки? Двадцатый век! Поумнее ничего не придумали? И для чего мы здесь находимся? Ни допросов, ни обвинений!
Словно в подтверждении его слов заскрипел ключ и в открывшуюся дверь выкрикнули:
- Порошенко! На допрос!
Часть вторая.
Следуя впереди конвойного по коридору, Пётр Алексеевич внимательно оглядывал окружающую обстановку. Стены крашеные, освещение лампами накаливания, на полу рыжая кафельная плитка, форма надзирателя просто кричала: - Привет из прошлого!
Они подошли к зарешеченной двери ведущей в следующее помещение. С другой стороны подошла женщина охранник, намереваясь открыть замок. Когда тусклый свет упал на её лицо, Пётр оторопел.
- Марина?! - вырвалось у него.
Женщина вставила ключ в замочную скважину и внимательно поглядела на него. По сосредоточенному лицу её было видно, что в голове её начался мозговой шторм. Она медленно повернула ключ и очевидно решив, осмотрев закоулки своей памяти, что с данным субъектом её ничего не связывало, произнесла:
- Меня Галя зовут. Ошибся ты толстячок.
Пётр Алексеевич несколько раз обернулся, на ходу. «Бывают же такие сходства! Её бы переодеть да накрасить - вылитая жена.» Вспомнив о жене, он было загрустил, но они уже остановились возле обшарпанной двери с надписью "следователь". Доложив о доставке арестанта, конвойный снял с него наручники и пропустив вперёд закрыл за ним дверь. В кабинете было двое.
- Костюмчик фабрики "Большевичка", стрижка «Канадка» и «Полубокс.» На столе у следователя бумажная папка и телефон с вращающимся диском, - отметил Пётр. Ему предложили присесть на стул. Представились. Второй из присутствующих на допросе был следователь из КГБ.
- Фамилия, имя, отчество? - спросил следователь.
Он назвал.
-Год рождения?
- Одна тысяча девятьсот шестьдесят пятый.
Следователи переглянулись.
- В игрушки играем?
Место жительства?
- В данный момент проживаю в Испании.
Следователь из КГБ хмыкнул и спросил:
- А почему не в Америке?
- Да мне как-то Испания ближе.
- Хватит паясничать! Это формальные вопросы. Вас вызвали для прояснения некоторых обстоятельств дела. Вы Пётр Алексеевич Порошенко 1925 года рождения. Проживаете в Киеве. Обвиняетесь в том, что, будучи заведующим кондитерским магазином, пользуясь служебным положением, неоднократно совершали хищения продукции и денег в особо крупных размерах.
Пётр Алексеевич закрыл глаза и обречённо вздохнул.
Следователь продолжал задавать вопросы пытаясь размотать всю цепочку хищений, а Петр Алексеевич называл вымышленные имена и фамилии желая лишь одного - чтобы этот дурдом наконец то закончился. В конце концов довольный следователь дал подписать арестованному бумаги и произнес:
- Я, конечно, не понимаю зачем вас из Киева в Москву перекинули, но раз направили, то будем работать. Есть какие-то жалобы, пожелания.
Заключённый задумался.
- Да, есть. Нас привезли сюда без личных вещей. Нельзя ли нас обеспечить предметами личной гигиены. Ну, там зубные щётки, пасты, бритвенный принадлежности.
-Бритвы нельзя, а зубную пасту пожалуйста. Он нажал на кнопку. Вошел охранник, и замер, ожидая дальнейших указаний.
- Ну что, Василий Кузьмич теперь цеховика? - спросил первый следователь.
Второй следователь вздохнул:
- А может ну их к лешему! Завтра же праздник. Третьего мая допросим!
-Уведите, - приказал первый и открыл дверцу холодильника «Саратов.»
Пётр Алексеевич краем глаза заметив в холодильнике гордо возвышающуюся среди закуски бутылку «Столичной» облизнул губы и шагнул к двери.
Проходя мимо поста охраны, он заметил, как Галя открыв дверь, подмигнула ему и улыбнулась уголками губ.
В камере страсти немного поулеглись. Все ждали возвращения Петра. Когда он вошёл все повскакивали со своих мест.
- Ну что Петя? - на правах давнего знакомого первым поинтересовался Игорь. - Как тебе тюрьма? Где мы вообще? Что шьют?
- Мы в Москве, в ретро тюрьме. Шьют хищения государственного имущества в особо крупном размере. Статья... Не помню. И вообще оказывается я проворовавшийся завмаг. Ляшко прыснул в кулак. Пётр строго посмотрел на него, и он тут же стих.
- Дела! - Игорь развёл руками. -Ретро тюрьма говоришь? И что нет никаких зацепок? Может где ни будь пластик или лампы энергосберегающие?
- Ни-че-го. Я все больше убеждаюсь, что мы действительно в восьмидесятых.
- Ни за что и никогда я в это не поверю. Невозможно вот так взять и переместить во времени!
В окошке двери щёлкнул задвижка и надзиратель в открывшийся проем произнес:
— Вот, вам тут передали. И он протянул видавший виды целлофановый пакет с аппликацией Демиса Русосса.
Яценюк, стоявший ближе всех к двери взял пакет, заглянул внутрь и вытащил зубные щётки. Взял одну и потрогал щетину.
- Да, такой щёткой только ржавчину с ворот отдирать. Что там ещё? Зубная паста «Поморин» мейд ин Болгария. С рапой лимана. Турчинов, вы хотите почистить зубы срапой?
- Всю жизнь мечтал! - ответил Турчинов и опасаясь, что щётки ему не достанется выхватил одну у Яценюка. Тот продолжал:
- А ещё бачьте! Зубной порошок «Особый» - или прощай зубная эмаль, и кусок туалетного мыла «Ландыш.» Он раздал щётки, одну оставив провинившемуся Арестовичу, взял себе зелёную.
- Представляете Ляшко! А вам осталась голубая.
— Это следователь передал. Я его попросил. - пояснил Пётр.
-А сигарет там нет? Уши уже опухоли. - Простонал Турчинов.
-Чего нет того нет!
Далее все уже с вычищенными зубами снова приготовились обсуждать свое нынешнее положение, как вдруг открылась дверь, и надзиратель внёс ворох телогреек.
- Пять минут на одевание и выходи на прогулку.
Вынырнув из полутемного коридора в тюремный двор все невольно зажмурились, несмотря на то, что было довольно пасмурно из репродуктора все равно неслось
- Утро Красит ярким светом стены древнего кремля...
Тюремный двор представлял собой площадку сорок на сорок метров закатанную в асфальт. По углам жались кучки зеков. Кто курил втихаря, кто играл в карты. На вышке презрительно поглядывая на них стоял автоматчик. Растительность во дворе полностью отсутствовала. Исключение составляла одна лишь молодая берёзка, сиротливо жмущаяся к одной из стен. Турчинов вскинул голову и вытянув руку указал на красный флаг, гордо реющий над зданием тюрьмы и на плакат, вывешенный на стене: «Товарищ! Ударным трудом ты приближаешь день освобождения!»
Пётр подошёл к березке и долго разглядывал её. Затем он позвал Игоря, за которым потянулись и остальные.
-Ты по-прежнему утверждает, что перемещения во времени невозможны? Что ты скажешь на это?
-Что я должен сказать? Азохенвей.
-Ты, когда заснул дома какое было число?
-Тридцатое октября.
- В конце октября листья на березке желтеют по краям и опадают. А здесь почки набухли и распускаются.
На березке и в самом деле местами распустились нежные, клейкие листочки.
Игорь молчал, задумавшись.
Из отдельно стоящей кучки зеков отделился один и вихляющейся походкой подошёл к ним.
Уставившись на Игоря, он произнес:
- Ты, Коломойский? Иди тебя пахан зовёт.
Игорь обернулся, ища глазами Турчинова. Тот кивнул.
- Мол надо идти.
Зеки с интересом рассматривали подошедшего. Один с внимательным и властным взглядом, похожий на грузина с лёгким акцентом произнёс.
- Меня Сван зовут. Я тут главный. В законе. Без моего разрешения здесь даже мышь не пробежит. Нам тут сорока на хвосте принесла, что ты крутой цеховик с Киева. Ты крутой там, а я крутой здесь. Со мной дружить надо! Понимаешь?
Игорь кивнул.
- У тебя в Киеве кореша остались?
- Вообще то я из Днепра.
- Из реки что ли?
- Это по новому. Если по старому, то из Днепропетровска.
- Загадками говоришь. Ну хорошо, у тебя в Днепропетровске, по старому коны остались?
Игорь снова кивнул.
- Можешь через нас им весточку передать. Игорь оживился.
-Но, конечно, не бесплатно.
- Любую сумму! Мне бы только телефон сотовый.
Сван произнёс:
- Я могу выполнить только ту просьбу, о которой имею представление. Поясни, что это за телефон.
— Это телефон, по которому через спутник можно разговаривать с любой точкой Земли.
- А что есть такие?
- Конечно есть!
- Смотри-ка, как мы от жизни отстали. Сидим тут и не знаем ничего. Вот ты, Гусь знаешь, что такое сотовый телефон?
Тот затряс головой.
- И я не знаю. Но если есть такой, то обязательно добудем. Если чего нельзя достать за деньги, то можно достать за...
Он посмотрел на Игоря.
-Большие деньги, - закончил фразу тот.
- Ты малявку то накатай с адресочком, а мы её твоему человечку и переправим. Да не забудь указать чайку чтобы хорошего индийского, «Три слона» прислал, да ещё! У тебя коны со Средней Азией есть?
- Да, были.
- Закажи у них травки.
- Хорошо.
- Гусь, дай ему бумагу и ручку.
Получив бумагу Коломойский начал писать: «Богдан, перешли с передавшим тебе это письмо мой телефон и всё то, что он попросит в неограниченное количестве.» Затем он витиевато подписался, написал адрес и передал его пахану.
Сван быстро пробежал глазами письмо и улыбнулся, хотя глаза по-прежнему изучали холод.
— Вот уважил. Держись с нами. Работу тебе подберём непыльную. Источником уже не катит. Сезон закончился. Можно библиотекарем.
Игорь недоверчиво смотрел на пахана.
- Неужели нас здесь никто не знает? Я, Коломойский Игорь Валерьевич.
- Мы с тобой уже познакомились.
— Вот тот плотный, Порошенко.
— Это который на завмага похож?
— Вот тот длинный, в очках, Яценюк, - продолжал Игорь Валерьевич.
-Кого-то он мне напоминает. На кролика в очках похож! «Из Винни-Пуха!» —заметил Сван.
— Вот тот хмурый, это Турчинов. Носатый - Ляшко. Есть ещё один, но он в карцере. Арестович.
Сван резюмировал:
- Фамилия, подходящая для сидельца, - затем обвел всех своих глазами
- Знаете этих корешей?
Те пожали плечами.
- А, что войны сейчас нет? - осторожно спросил Игорь.
- Да как нет то! В Афганистане! Исполняем интернациональный долг. – Гусь щербато улыбнулся.
Коломойский опустил плечи.
- Я могу идти?
-Ступай с миром. Денька через четыре весточка вернётся. Подтвердится - будешь в шоколаде, если нет, очень сильно меня расстроишь. А меня расстраивать нельзя.
Вернувшись к своим, Игорь был задумчив.
- Ну как?
- Как? Дня через четыре узнаем. Если мы в нашем мире, то скоро будем на свободе. А если нет, то не быть мне библиотекарем. А может и вообще не быть.
Ляшко с Турчиновым направились к курящим.
- Хлопцы, дайте закурить.
Блатные осклабились.
- Вроде коммунизм ещё не построили. Хочешь курить? Плати.
- Да нас взяли вообще без вещей. Ничего нет. Хоть проверьте. Ляшко полез в карманы телогрейки, намереваясь их вывернуть и внезапно за подкладкой почувствовал что-то твёрдое.
С трудом вытащив это что-то из прорехи, он увидел в своей руке металлический рубль.
Блатной взял рубль.
- А говоришь ничего нет. Цельный рубль с дедушкой Лениным! На, держи. И он достав узловатыми пальцами из папки Примы помятую сигарету протянул её просителю.
- И мне. Можно? Курить хочется больше, чем из ружья стрелять! - Попросил Турчинов.
- А у тебя что есть?
Турчинов с надеждой сунул руки в карманы. Они были пустые.
- Нема ничего.
- А на нема и сигарет ***ма! Зеки засмеялись.
- Сивый у него что-то во рту блестит, - заметил самый наблюдательный урка.
- Давай в карты сыграем на твой зуб. Проиграешь - зуб мой. Вы играешь - я тебе целую пачку отдам.
- Во что играем?
- В "очко".
-Ладно.
- Я мешаю.
-Тогда я сдаю.
Зек перемешал карты и протянул их сопернику. Тот начал сдавать одну карту, другую.
- Ещё! Двадцать! - зек победно посмотрел на Турчинова
Тот начал переворачивать. Девятка, восьмёрка, король.
- Двадцать одно.
У урки опустилась челюсть.
-Какой король? Там шестёрка должна была быть! Он смухлевал!
Зеки засмеялась. Один из них произнес:
- Ладно Сивый отдай ему сигареты.
Зек достал пачку и кинул её под ноги Турчинову.
-На, подавись, шулер.
Новенькие с удовольствием закурили.
-А с тобой Турчинов опасно садится играть. Откуда такое умение?
- Были университеты - буркнул тот.
-Хлопцы, а какой сейчас год? -
- Ты что с Луны упал? Год сейчас олимпийский, - процедил сквозь зубы один из зеков. - Амнистия будет! Так что пишите письма Лене Брежневу!
Часть третья.
Если завтракал один лишь Порошенко, то за обедом к окошечку потянулись все.
На обед к рассольнику прилагались очень жидкое гороховое пюре, одна котлета с запахом мяса и компот из сухофруктов. Ели молча. Наконец Порошенко сказал.
- Сухой кусок горло дерет. Дома я перед обедом принимаю рюмочку «бурбончику.»
-Я «вискарик» предпочитаю.
«А я «горилку»», —пробасил Ляшко. - Какую «горилку» моя тёща делает! Огонь!
- Да будет вам хлопцы словесным онанизмом заниматься, - сказал Турчинов - лучше послушайте. Мы с Олегом у местной публики поспрошали, оказывается к Олимпиаде намечается амнистия. Может и нам прошение написать.
- Ну выйдите вы на свободу, Турчинов. И что? Будете вкалывать на заводе «Серп и Молот» в три смены или на комбайне снопы вязать? – ухмыльнулся Яценюк.
- Ну почему на завод? Я в село подамся. В глухомань. Подальше от этих счастливых строителей коммунизма.
Порошенко усмехнулся:
- А я вернусь в завмаги. Игорек будет управляющим Сбербанка. Ляшко, наверное, по партийной части. А ты Арсений кем?
- Я? Тоже куда-нибудь поближе к деньгам.
-Арестович понятно в артисты. Представляете какая у нас фора будет перед всеми остальными. Мы будем знать будущее и соответственно правильно реагировать на происходящие события. Глядишь, после развала... Пётр оглянулся на дверь, - СССР мы снова станем тем, кем были. А может быть и ещё круче.
-Да, если время хватит. Переместится то мы переместились. Только вот не помолодели. До девяносто второго года ещё двенадцать лет - посетовал Коломойский. - Если бы вы знали сколько мне стоило создать свою империю! Я как паук изо дня в день плел свою паутину, чтобы в один прекрасный миг начать дёргать за ниточки. Скольких я разорил, а из скольких высосал кровь. Чтобы деньги остались в руках, а не утекли сквозь пальцы, это должны быть сильные руки! И все заново? Нет я под этим не подпишусь!
- Четыре дня, - напомнил ему Пётр.
Решено было дождаться Арестовича и решить вопрос более коллегиально, и к тому же надеясь, на помощь последнего в написании прошения.
Далее они валялись, слонялись по камере, вспоминали приятные моменты своей жизни пытаясь сгладить мрачную тюремную обстановку. Снова спорили. Снова недоумевали.
Неожиданно в двери повернулся ключ.
- Выходи на помывку.
- Так сегодня же не пятница! - удивился Турчинов.
— Это вам в честь праздника. Руки за спину. Вперёд.
Остановились у двери с надписью «помывочная».
- Вот ваши мочалки и хозяйственное мыло.
- А шампунь? - удивился Ляшко.
- Шампунь «Яичный» и мыло «Цветочное»" выдаётся за хорошее поведение. У вас залет сегодня был? Был.
- А зачем нам хозяйственной мыло? - не понял Яценюк, - мы что стираться сюда пришли?
- Хозяйство свое мыть, - коротко ответил надзиратель, - видно было, что отвечать на вопросы ему уже надоело. Заступивший на смену надзиратель в отличии от предыдущего был менее словоохотлив.
- На помывку у вас пятнадцать минут! Время пошло.
Арестанты один за другим вошли в дверь, разделись и предупредительно пропустив первым в душевую Ляшко, начали крутить металлические барашки. С трудом настроив нужную температуру, так как металлические дуги душей сообщались между собой, и если кто добавлял горячей воды, то напор у соседа тут же становился холодным, они помылись - разумеется без мыла.
После душа был ужин. Спинка минтая с картофельным пюре. Чай с хлебом. Хлопцы попросили у надзирателя бумагу и ручку. Тот поворчал, но все же принёс тетрадь в косую линию и шариковую ручку.
- Ну что ж задел назавтра есть, пора отходить ко сну, - сказал, позевывая Порошенко.
Через полчаса все уже спали переваривая в мозгах события первого дня заключения под стражу.
Рано утром сидельцев разбудили громкие звуки гимна, доносившие из нового репродуктора. На этот раз дослушали до конца. Перед завтраком привели злого Арестовича. Ему рассказали о желании писать прошение на имя Брежнева.
- Лично я тут ни дня не желаю находиться. Какая никакая, а соломинка. Напишем какой с нас спрос? - согласился Арестович.
Когда раскрылось окошечко на завтрак он подошёл первым. Но вместо тарелки с кашей из окошко вылезла рука с газетами.
- Мне сменщик передал, вы жаловались, что газеты не свежие. Так вот, я вам сегодняшние принёс.
Игорь взял газеты, развернул первые полосы, задрапированные красными знаменами:
- Так, «Правда», «Известия», и газета «Труд» за первое мая 1980 года, жаль нет «Советского спорта», - посетовал он и затем поднес их к лицу. Газеты источали резкий запах типографской краски.
- Действительно свежие, - резюмировал он, и начал пролистывать газеты одну за другой.
Началась раздача еды. Пётр Алексеевич взял свою тарелку и потянув носом обиженно проворчал:
- Ну почему каша опять пригорела?
После этого сел за стол и начал с удовольствием кушать. Яценюк севший напротив ехидно заметил:
- А вы я вижу здесь уже осваиваетесь, Пётр Алексеевич. На кашку нажимаете.
- А я стараюсь получить удовольствие от каждого мгновения прожитой жизни. Даже от сидения в тюрьме можно извлечь пользу. Я, например, надеюсь похудеть. Опять же печень подсушу.
- А мне надзиратель по блату сказал, - пришёл на помощь Петру Игорь, - на ужин сегодня морковка, - и посмотрев на Ляшко добавил, - тёртая.
Затем он подошёл к окошку и изобразив страдальческое выражение лица заявил, что у него обострилась язва, и ему нужна диетическая пища и отдельный стол.
- Хорошо, я сообщу начальству. Да! Я вам сейчас радио снова включу. Леонид Ильич будет всех поздравлять. А после этого трансляция демонстрации с Красной площади.И не обращая внимания на истошное:
- Нет! Турчинова и Ляшко, -добавил:
- Не благодарите.
После завтрака все собрались за столом с твёрдым намерением писать прошение.
Арестович взял бумагу и начал выводить
- Уважаемый Леонид Ильич!
- Нет. Нужно написать - глубокоуважаемый, - поправил его Турчинов.
- Как-то официально, - возразил Яценюк, - а что если - дорогой? Я помню раньше все так и обращались - дорогой Леонид Ильич.
- Да, давайте, - согласился Арестович. Он вырвал лист и написал снова:
- Дорогой Леонид Ильич!
Мы заключённые Лефортовской тюрьмы далее список.
- Здесь надо бы напротив каждой фамилии статью поставить, - заметил Турчинов.
- А мы их знаем!?
- Ну, ладно. Нам главное внимание привлечь. Может быть, начнётся разбирательство. Кто? Почему? Заключённые есть, а в реальной жизни таких людей нет. Я имею в виду в нынешнем состоянии.
- А я, если освободят домой поеду. «Маму свою увижу молодую ещё», —мечтательно произнёс Игорь.
- Ты главное с самим собой не встреться, а то мало ли что!
- Я все-таки не понимаю, как меня может быть двое? - недоумевал Игорь.
— Это всё Эйнштейн виноват со своей теорией относительности, - заметил Яценюк, - искривление пространства и времени. Всё относительно!
- А ты ещё раз про чёрные дыры расскажи и про порталы, - напомнил ему Порошенко.
- Так не отвлекаемся! Идём дальше!
После множества споров и предложений был составлен текст: -
Мы, вышеперечисленных граждане Союза Советских Социалистических Республик, осознаем всю степень своей вины перед страной и нашим народом и полностью раскаиваемся в содеянном.
Просим вас в этот знаменательный год, - год, когда наша великая страна будет принимать Всемирные летние Олимпийские игры помиловать и амнистировать нас как исправившихся и ставших на единственно верный путь, - путь строительства коммунизма!
Мы, как все честные люди страны развитого социализма вместе со всеми хотим шагать в наше светлое будущее.
Мы надеемся, что наши знания, профессиональные навыки и опыт будут полезны нашей советской Родине и всем людям!
Подписи.
- Не слишком ли напыщенно получилось? - засомневался Арестович.
- Алексей, СССР — это страна лозунгов, нет в самый раз, - успокоил его Коломойский.
- Никогда не думал, что буду писать письмо Брежневу и клясться в верности марксизму-ленинизму, - проворчал Ляшко.
В это время радио заговорило голосом адресата письма. Неторопливо, с паузами и причмокиванием:
- Дорогие товарищи! Разрешите мне поздравить от имени президиума Верховного совета СССР, а так же от себя лично весь советский народ, и всё прогрессивное человечество с праздником - днём международной солидарности трудящихся...
Турчинов закрыл уши подушкой и сидел так со страдальческим выражением лица. По лицам Ляшко и Яценюка можно было догадаться, что они съели что-то неудобоваримое и теперь ждали приступов тошноты. И лишь Порошенко и Коломойский с интересом слушали речь бывшего партийного лидера.
Далее пошла трансляция первомайской демонстрации с Красной площади. Диктор объявлял трудовые коллективы предприятий, проходящих мимо мавзолея Ленина с транспарантами, знаменами и воздушными шарами. Партийные боссы их поздравляли, а массы кричали:
- Ура!
Наконец Яценюку это надоело.
- Я понял! Самое ужасное во время отсидки, это то, что нельзя никуда уйти, чтобы не слушать этот бред. Что вы там слушаете Пётр Алексеевич? Когда диктор объявит, что перед трибунами Мавзолея проходит трудовой коллектив Рошен, возглавляемый Героем социалистического труда Петром Алексеевичем Порошенко?
-Ничего вы не понимаете Яценюк! Это же звуки из моего детства и юности. Вы когда нибудь были на демонстрации?
- Був, в раннем детстве, но исключительно ради того, чтобы лопать шарики своих соседей. Привяжешь иголку к флагштоку и бум!
- Вы, Яценюк уже тогда проявлял свой мелкоуголовный характер. Впрочем, нужно отметить, что на этом поприще вы преуспели.
Диспут прервал ключ вращающийся в замочной скважине.
- Коломойский, выходи!
- Куда его?
- В санчасть.
В санчасти Игоря ввели в кабинет, в котором кроме женщины в белом халате, в колпаке и очках, сидевшей за столом и строго смотревшей на пациента, был ещё стеклянный шкаф с пузырьками, металлический столик с кипящими в электрической коробке шприцами, клизма висящая на стойке для вливаний, ширма и деревянная кушетка накрытая простыней, поверх которой лежала зелёная клеенка.
- На что жалуетесь?
- Знаете, доктор, - Игорь собрал все свои познания о «язве желудка», - меня беспокоют голодные боли и постоянное чувство голода. После еды боли стихают.
- Понятно. Раздевайтесь, ложитесь на кушетку.
Игорь лёг на холодную клеёнку и поежился.
Доктор начала ему мять живот, акцентируя нажимы в области солнечного сплетения.
- Здесь болит? А здесь? Одевайтесь.
Она написала что-то на бумаге и вызвала конвоира.
— Вот передайте рентгенологу.
Рентгенолог заставил Игоря выпить мутную, дурно пахнущую жидкость. Затем поставил его перед рентгеновским аппаратом и попросил поворачиваться то правым то левым боком. Затем написал что-то на бумаге и отправил обратно.
Терапевт прочла запись Рентгенолога, придвинула к себе телефон и принялась крутить диск, набрав всего три цифры.
- Василий Егорович, - произнесла она ангельские голосом, - у меня тут симулянт. Что? Дать трубку охраннику. Возьмите.
Охранник взял трубку.
- Слушаю. Куда? Есть в карцер. На сколько? До вечера. Понял.
Затем повернулся к Игорю:
- Ну, что пошли бедолага.
Открыв дверь карцера, он проинструктировал Игоря.
- Слева дырка в полу - отхожее место. Справа шнур - питьевая вода. Не дёргать.
В полной темноте Игорь пошёл направо. Во рту после коктейля Рентгенолога будто наградили кошки. Нащупав шнурок, Игорь сильно потянул.
Охранник, закрыв дверь, заправлял под ремень вылезшую гимнастерку. Услышав звук ниспадающей воды и ругань, он покачал головой:
- Говорил же не дергай! Вот никогда не дослушают!
Сокамерников между тем вывели на прогулку. Берёзка всё так же расцветала. Плакат на стене всё так же призывал к добросовестно труду, как к первому шагу на свободу.
Подошедший зек сообщил им о том, что Игорь запрет в карцере до вечера и попросил передать, что «малява» ушла.
Обедали молча. После обеда снова возобновились дискуссия на тему как они сюда попали и кому это нужно?
-Почему нужно было отправлять нас в прошлое? - Горячился Ляшко.
- А кому придёт в голову искать нас здесь? - вопросом на вопрос ответил Яценюк.
- Хорошо! - Не сдавался Ляшко, - С какой целью?
- Может быть с целью выкупа? - предположил Турчинов.
- Я ещё могу принять эту версию по отношению к Коломойскому или Петру Алексеевич или к Арсению, но что с меня взять? С бедного артиста.
- Ладно, Арестович, не прибедняйся, - пробасил Ляшко.
- Нет, здесь что то другое, - понял свою ошибку Турчинов.
-А может быть здесь нет никакого умысла, никакой логики, - предположил Яценюк. - Просто временная петля из настоящего наложилась на такую же петлю из прошлого. Всем же известно, что мир развивается по спирали. Произошёл эдакий временной казус. Кстати, а все смотрели российский фильм "Мы из будущего"?
Как бы ни хотелось присутствующим признаться в обратном, но все ответили утвердительно.
- А помните, - продолжал Яценюк, - чтобы отправиться обратно, героям нужно было собраться всем вместе там, где они находились изначально. Может и у нас получится? В первую ночь с нами не было Арестовича. Но Игорь то должен вернуться вечером.
- Ну, хорошо мы можем принять твою теорию, но с большой долей скепсиса, - согласился Порошенко.
Коломойский появился после ужина, мокрый и злой. Пока он поглощал оставленные ему флотские макароны, его познакомили с теорией временного казуса Яценюка и способа вернуться обратно.
Поев и вытряхнув из бороды крошки, он изрек:
- В это хочется верить потому, что мы все этого очень хотим. И ничего более. С другой стороны что нам ещё остаётся? Эх как бы я хотел скорее уснуть, а проснуться у себя в своей кровати. - Он мечтательно закатил глаза, но тут же опустил их, внезапно нахмурившись. Затем он быстро подошёл к двери и начал колотить в неё кулаком.
Через минуту окошечко в двери открылось, и охранник недовольно спросил:
- Ну, чего тебе?
- А скажи, дружище, - как можно более ласково спросил Игорь, - нас одних привезли с Украины позавчера ночью? Или был ещё кто-то? Нам это очень важно!
- Нет, не одних. Был ещё один. Он на втором этаже сидит, в одиночке.
- А кто он?
- Фамилии не знаю. Знаю только, что небольшого роста, чернявый такой и в майке зелёной, а на майке на плече вилка вышита.
- Господи, он что в ней спит что ли? - вырвалось у Арестовича.
- Может и спит, - согласился надзиратель, - а снять не дал. Он сонный двух охранников покусал, а третьему пяткой в нос заехал. Так что ему робу поверх майки и надели. Надзиратель со второго этажа в глазок смотрел. Говорит:
- Ходит взад-вперёд по камере, а потом остановится, пальцы заложит за пуговицу на груди, головку вскинет и глядит вперёд. Ну вылитый Наполеон, только без треуголки. А потом поворотит голову и скажет:
- Перемога. Америка нам поможет!
Сегодня профессор по нервным болезням приезжал. Сказал, что случай тяжёлый, но надежда есть. Нужно только срочно госпитализировать.
Все замолкли. Воспользовавшись наступившей паузой, надзиратель закрыл окошечко.
Первым, вздохнув нарушил молчание Порошенко:
- Я так чувствую, что мы здесь надолго.
Когда погас свет никто долго не мог уснуть. Все ворочались, а в углу, где спал Яценюк, кто-то шмыгал носом.
А ещё через два часа, когда постояльцы камеры уже крепко спали, по Кутузовскому проспекту летел белый Порш Кайен. На заднем сиденье сидела Ксюша Собчак и счастливо улыбалась.
Рейтинги нового сезона «Дом 2» били все мыслимые рекорды. Затраты по доставке действующих лиц, аренды тюрьмы, зарплаты артистам, расходы на реквизиты, печатание газет, а так же уплата гонорара садовнику взрастившего березку обещали окупиться с лихвой.