Деревенская я… Петербургами не излечить
генетической памяти. Вечен в душе отпечаток:
и село на Кубани, и каша из русской печи,
и нехитрый десерт – золотой кукурузный початок.
Страшно с кручи смотреть на сверкающий холод реки.
Мне нельзя туда, мелкой, мне мама сказала: «Утянет».
Вот ничейный пустырь, там гудят золотые жуки.
Вот приземистый дом. Здесь живёт моя бабушка Таня…
Две минуты всего лишь стоянка. Уносится прочь
поезд памяти скорый, и в окнах сливаются лица.
И опять над далёким селом опускается ночь.
И опять где-то рядом столико хохочет столица…