Последняя встреча с мэтром была зимой 1993. Я не помню зачем приезжал к нему в Переделкино.
Что то передать или забрать. Не суть. Он меня тогда пронзил своим въедливым взглядом и спросил с явным интересом: Саша, а вы сейчас что нибудь пишете?
Я говорю: нет.
-А что нибуди из последнего прочтите.
Я прочитал про дельфинов.
Он как то с сожалением быстро ответил, как бы подводя черту под нашей совместной "дружбо-работой": напрасно вы бросили писать.
А я реально бросил. Как отрезало. И не писал аж до 1999, когда, не помню зачем, пришел в студию к Вите Трухану. Это еще один замечательный человек, с которым мы познакомились на радио России еще в 1991, когда он работал звукорежиссером.
Ну,разговорились о стихах, песнях… И тут он мне говорит: Вот там в комнате сидит человек. Павел Александрович, поговори с ним, но он крутой. Выгонит тебя через две минуты если что не так…
Я постучал, захожу.
Так мол и так. Вот Витя меня к вам прислал. И как то мы сразу нашли общий язык. Выхожу я уже минут через 30, Витя навстречу.
-Как? Ты еще здесь?Я думал он тебя уже выгнал.
- Нет, говорю, - мы будем записывать альбом.
Так в том же году у Вити мы его и записали. "Игра в смерть". Немного жутковатое название, но оно жизненное.
Так я снова начал писать.
А тут как раз Леша Горяйнов пристал ко мне со своей "литературой". Я, говорит, вступил в союз журналистов и в союз писателей. И тебе надо.
А я как то ходил, давно, когда там еще Гусев вроде бы заправлял.
Так этот Гусев послал меня матом.
Ну человек культуры. Ясно же…
И тут меня как что то торкнуло.
Снимаю трубку, набираю номер
-Евгений Александрович, здравствуйте это…
-Я узнал - прерывает меня Евтушенко.
- Что ты хочешь?
-Не могли бы вы мне написать рекомендацию в СП?
-А в какой?
Ну это прямо как в кино. Ты за второй или за третий? А я растерялся, что то промямлил.
А он в ответ: ты сначала разберись в какой, а то в одном обо мне говорят: какой то евтушенко. И трубку бросил. У него манера такая была. Всегда первым разговор заканчивать.
Я конечно весь в расстройстве, но все же узнал в каком говорят "какой то евтушенко". Звоню дня черз два три.
Так мол и так. Узнал.
-Ну хорошо, только я завтра улетаю в Америку. На полгода что ли …
Я как то сник сразу, а он говорит: давай так сделаем, я напишу, оставлю в почтовом ящике, а ты приедешь и заберешь , там Маша, это типа горничная или помощница по хозяйству.
И трубку бросил.
Я на следующий день в Переделкино. В ящик смотрю, а там пусто. Ну думаю все. Плакала моя затея. И тут вдруг смотрю из дома женщина выходит. И к калитке идет.
-Вы Александр?
Я говорю: да.
-Вот вам Евгений Александрович передал и протягивает мне прозрачную папочку такую. А в ней два по два скреплены листы .Я
поблагодарил и домойА по дороге читаю: слева исходящий, ну как во всех документах . Справа шапка.
Профессор, академик, генерал- фельдмаршал… действительный и почетный и нечетный… Просто лауреат всего. А на втором листе личная печать и подпись.
Радости моей нет предела.
Но нужна еще и вторая рекомендация.
Я опять к телефону.
-Андрей Андреич, так мол и так. Помните меня?
-Помню.
-Не могли бы вы мне…
(А мне сказали, что он никому никогда рекомендации не писал и не пишет.)
Но он говорит: если ты завтра приедешь в Цдл, то напишу.
Я обрадовался приехал, ждал его два или три часа, но…увы.
Звоню снова. Извиняюсь типа за надоедливость .
Он некоторое время думал, что то говорил, а потом назначил день там же, в Цдле.
Я приехал, снова жду, но его нет. Я на улицу. Уже опять в расстройстве. И тут белая тойота... Смотрю Зоя Борисовна, это жена его выходит, а следом он. С трудом уже.Я подхожу , с поклом: здравствуйте, я пришел...
Он мне и говорит: я в буфете буду, если ты найдешь ручку и бумагу, то я сейчас тебе напишу.
А я же идиот. С собой ничего не взял, а найти в ЦДЛе чистый лист бумаги, что иглу в стогу искать.Но мне чудом повезло. Женщина с киоска нашла, куда то даже сходила за ним.
И вот сели мы за стол, где то еще и ручка таким же чудом нашлась и он дрожащей рукой пишет…
Пишет, я не знаю как, но это видеть надо. Словами не передашь. Строчек может 10-12 всего. И главное подпись.
А она узнаваема…
Я листок подхватил, кланяюсь с благодарностью…
А он простой такой: извини, я спешу и на ход. Я жене поклон, она мне… ну так и простились.
Последняя встреча была наша.
На следующий день я в СП.
Вот, говорю,тут все что просили.
Они посмотрели и очень удивились.
Типа, как это вам удалось рекомендации от таких мэтров получить?
Я говорю, сам удивляюсь, но так получилось.
Они все бумаги взяли, чего то там еще спрашивали и сказали, что к концу лета мне сообщат…
Как сейчас помню 19 августа было.
Я как раз с дачи приехал и мне звонок.
Здравствуйте, такой то такой то, на основании решения комиссии вас приняли в Союз российских писателей. Поздравляем, приходите за удостоверением…
Через неделю прихожу, а мне выдают старое, еще с Лениным и СССРом. Я говорю, а почему такое? Вроде бы уже…
У нас пока новых нет. Сами понимаете финансовый вопрос…
И дают мне копию решения собрания. Там их 13 человек решали. И среди них Лаврин.
Не хорошо так говорить, но некоторые его называли "хромоногий чорт" потому что он ходил с палкой для хромания.
Так вот, этот Лаврин, когда я ходил к нему в Юность, сказал, что мне вообще не надо писать…
А тут вот такой двойной стандарт.
Ну это в стиле подобных "гениев" от литературы.
Потом примерно так же было в Новом мире, когда я для прикола принес вместе с подборкой рекомендацию Евтушенко.
Кублановский, в литературном простонародии Куба, долго допытывал меня, когда это и где Евтушенко назвал меня "Есениным арбатских переулков".
Стихи он конечно не читал.
Мы потом с Гришей Грибоносовым долго смеялись над этим случаем.
Вообще, если внедряться в эту журнальную возню, то тут можно узнать много интересного, но с другой стороны много и не нужного. Скажем, зачем кому то знать, что Разумовский врезал оплеуху Хлебникову. Хотя и было за что. Но зачем? Ведь мало кто знает, что поэт-фронтовик был еще и мастер или кмс по волейболу.Это я к вопросу о силе удара…
Можно вспомнить и чтение "стихов из стола" Алексея Яковлевича Маркова в том же Цдле, как отмечали это событие в ресторане того же ЦДЛа, где я впервые живьем увидел Вознесенского, продолжение банкета у адвоката, возможно уже покойного Ефремова…Но зачем? У всех своя жизнь. И вряд ли кому то это интересно, кроме узкого круга литераторов. Конечно, есть вещи которые будут интересны и широкому кругу читателей. Но это уже отдельная тема.
Но хотелось бы закончить о Евгении Александровиче.
Пару раз еще я звонил ему по поводу книг " Русские" и "Запрещенные стихи". Привозил какие то рукописи в Переделкино, но лично мы встречались пару раз уже перед его кончиной…
Он уже был совсем стар и ему было ни до чего и ни до кого.Только Маша, супруга его меня вспомнила…
А потом пришло известие о его кончине…
Помнится, что особо никто из бывших друзей на похороны не пришел. Может по старости, может, потому что умерли раньше…
Такая вот история. Может веселая, может грустная. Простите, если что не так. Может и забыл чего, а может и приукрасил…