Места повеселее есть на свете –
«Ла Скала» где-то есть и «Мулен Руж»,
А здесь, под низким небом только ветер
Деревья гонит под холодный душ.
Простынут же раздетые бедняжки!
Как бледно их лицо и их живот,
Горячий чай подать им с мёдом в чашке
И в голову кому-то не придёт.
Лишь лиственницы бодро под ветрами
Скрипели телом в лохмах парусов,
И мне казалось, словно в Зурбагане,
Качались мачты чайных клиперов.
Берёзы ж не шумели парусами,
Уже давно случился листопад,
Они собой, ободраны ветрами,
Анатомический являли препарат.
На них неутомимо дождик сеял,
Они в удушье открывали рот
И бронхами, лишенными альвЕол,
Добыть пытались в небе кислород.
Но я на них смотрел без состраданья,
Мол, муки ваши – не мои дела,
И с любопытством, будто в женской бане,
Их голые разглядывал тела.
Быть может, посреди их форм безмолвных,
Уже давно, с наивной простотой,
Я был пример из жизни насекомых,
Окукливаясь хладною душой?
Быть может, в жизни глупой и нескладной,
В которой я потратил столько сил,
Бессмысленной, капризною и жадной
Я только жирной гусеницей был?
И вот окуклясь, замкнутый в утробе,
Бездумно дремлет мой телесный хлам,
И вырвется ль душа моя из гроба,
Как бабочка к высоким небесам?