Она не слушается тебя
Она впивается в тело изнутри
Тело, которое могло бы стать
храмом Божьим,
А становится замком для червяков,
Убежищем для кротов,
Перекусочной для хтонических попрошаек,
Она –
Сиренево-синяя,
странный цветок, Черное молоко,
Лепестки гниющей плоти,
Бутон распускающегося ничто
Холодного, бесплотного в
Темной норе ещё – плоти
Которая могла бы заполнить
Соловьями храм Божий,
Как утро без боли.
Себя не наказывая,
Бредет,
Внутри по костям, сочлененьям, по
Венам, артериям ,мясу, коже,
Боже. Она и есть – жизнь,
Умирающая. Карающая, ползущая, алчущая,
В теле, которое могло бы стать храмом
А стало театром,
Позорищем,
Капищем.
Поприщем
Для червяков
Ган – грена
Г-ниль
Гно-мы
Ган-грена
Га-нгр-ена
Ганг-рена
Река плещущей
Смерти
Смерти
Смерти
Которая строит стены храма
Контрфорсы боли, арки струпьев
Подпружья истерик
Сме-рть
С-мерть
В хрусталике у меня – туман
Зренье для боли – черно
Серое застит простор зраку
Уходит в подземный конус крена
Крошева, схронов для червяков
Тружеников твоих – стройная жизнь,
Трен таран, гонка, стройная
Грань горла,
Речь ренты
Грош гроба
Грош града
Гром гроба
Ганг-грона
Трена – еда
В чёрных лепестках
Чрева
Грунта
И больше не вижу я храма бога
И в снах моих меня засыпает чернь
И в снах моих
ме-
ня
Распинают кроты