Про Мудрого Колю. Сказки эсэмэсками
Сказки, написанные эсэмэсками
Посвящается моему любимому внуку Коляну-партизану.
Я своему пятилетнему внуку писала сказки, эсэмэсками. Он жил на даче с моей уже старой мамой, скучал и очень ждал продолжения. Так и выучился читать, писать и играть. Это поток сознания, я не редактировала. Теперь Коле 18. Он великолепен! Пишите внукам сказки! Екатерина Жданова
Коля, умник, не скучай,
Заварите с Бибой чай,
Книжку умную читай
Про Китай.
Там живет веселый Сяо
Пра-пра-пра-пра-
Прадед Мао.
Мы приедем в воскресенье,
Привезем котам варенье,
А тебе и Бабке
По куриной лапке.
1.
НОЧНЫЕ ГОСТИ
Погас свет, скрипнула дверь – бабушка ушла на кухню дочитывать своего Лотмана. А Коля обнял своего бархатного бегемота Бибу, накрылся одеялкой и начал изо всех сил засыпать. Только решил зевнуть пошире, как вдруг он почувствовал, что по его ноге... спине... плечу кто-то идет.
- Кошка, это ты? Туча! Ты что молчишь?
Коля повернул голову и краем глаза увидел силуэт человечка. Маленького такого, бородатого и важного. Человечек напряженно высматривал кого-то из-под руки в темноте и изредка присвистывал – тихо и протяжно. Коля ничуть не испугался.
- Эй, ты кто?
- Я-то? – прикашлянул мужичок. – Я Иваныч.
- Привет, Иваныч! – обрадовался Коля.
- Ты, мальчик, Петровича тут не видал часом?
- Какого еще Петровича? – воскликнул Коля шепотом.
- Тише. Такого, с усами.
Иваныч нехотя подпрыгнул, видимо, изображая своего приятеля:
- И не в кепке, а в ушанке. Уши с веревочками.
Тут из-за оранжевого в горошек Бибы вышел в прискачку другой мужичок, чуднее первого. И тоже вежливо поздоровался. Представившись Петровичем, он поправил на Коле одеяло и сказал до обидного бодро:
- Ты спи, Коля, спи. Мы тебя не потревожим. Степаныча с Елизарычем только дождемся и пойдем себе.
А сам от нетерпения подпрыгивает и руки потирает, оглядывается по сторонам, ждет кого-то.
Коля сел. Какой тут сон. А мужички как закричат в ромбик пододеяльника:
- Степаны-ы-ыч! Елизары-ы-ыч! Ну где вы там! Опоздаем же из-за вас!
Послышалось нетерпеливое пыхтение и возня, и на Колину коленку всед за лучиком карманного фонаря, чуть приглушенным носовым платком, поддерживая и подталкивая друг-дружку, вылезли Степаныч и Елизарыч. Елизарыч вертел фонариком во все стороны, и его лунный зайчик скакал по стеклянным дверцам книжного шкафа, игрушкам и бусам на осыпающейся ёлке. Он проворчал сердитым баском:
- Тут мы.
- Дайте руку, люди, я ж запутался тут.
- Елизарыч! Ну, сколько можно! Тебя ждать – повесишься! Спепаныч, снизу, снизу подпирай!
Тут только Коля разглядел их хорошенько и сообразил кто есть кто. Человечки стояли приобнявшись и совещались о чем-то очень важном. Они были в ватных телогрейках и походных штанах, карманы которых заметно оттопыривались. Иваныч был еще и в бороде. Усатый Степаныч прихрамывал, а Елизарыч переваливался с ноги на ногу и был постарше остальных. Походочка у него та ещё была, как у краба.
Коля сел в кровати и изо всех сил прислушался. Но до него донеслись лишь обрывки фраз. Он понял только вот что: «...Колобок женится... ...Саша с Игорьком тоже там будут...И вертолет...»
Друзья еще немного посовещались, покурили у фикуса со знанием дела и пошли себе. Туча нехотя спрыгнула со стула и пошла их проводить.
- Эй, Иваныч! Петрович! Степаныч! И, как тебя там...Елизарыч! Вы куда?
- Спи, спи. Завтра все узнаешь.
Коля лежал, хлопал ресницами и думал, что бы это могло значить? Он спросил у Бибы:
- Ты это видел?
- А то! – зевнул мягкий бегемот и сонно повернулся к Коле носом, - Спи.
САША
Саша родился миллионером и это не предвещало ничего хорошего. Он знал с детства, что никогда не будет мучиться без чая и сахара в ожидании зарплаты. Не пойдет с друзьями на стареньких байдарках. Не будет как все нормальные люди служить в армии. Все остальное он мог себе купить.
Саша грустил. И по ночам он приезжал на Красную площадь и шел маршевым шагом мимо голых трибун правительства и прикладывал руку к пустой голове, отдавая мнимую честь. Про себя он скандировал гордый марш: «За победу наших! Залпы всех орудий! Патриотам - Думу, народу – нефть и газ!» Он его сам сочинил.
Саша тянуло к людям. Ему хотелось быть как все: нищим и веселым. Поэтому однажды он подкатил на своем «Бентли» к трем вокзалам, и, зайцем перелетев через турникет, прыгнул в электричку. Она несла его, потряхивая, неведомо куда. Раньше он ни разу не ездил в электричке и не имел понятия, что нужно брать билет.
В самый блаженный момент, когда он в полудреме скользил взглядом по проносящимся за окном коровкам и лошадкам на выпасе, кто-то настойчиво тронул его за плечо.
- Билетики предъявляем?
Перед Сашей стоял форменный пузан с какой-то штучкой в одной руке и с рацией в другой.
- Не-ет, вы меня с кем-то спутали, - простодушно улыбнулся миллионер, - яникому ничего не предъявляю, мирно сижу.
- Ваш билет? – не отставал пузанчик.
- Да не мой это билет! Мой - вот.
Саша вынул из барсетки яркую клубную карту.
Пузанчик уставился в корочки на радужную голограмму:
- Английский клуб какой-то. Так! Что вы мне голову дурите? Или платите штраф, или выходите!
Саша снова полез в барсетку и протянул пузанчику кредитную карту «Голд Мастер».
Тут Пузанчик из красного как рак сделался синим, как баклажан.
- Я тебе не бан-ко-мат!!! Наличкой! – гаркнул контролер и деловито забормотал в полицейскую рацию, вызывая подмогу.
И неизвестно, что было бы дальше, если бы дверь не застонала, пропуская в вагон безногого калеку на грязных кожаных ползунах.
- Граждане-пассажиры! Извините, что я к вам обращаюся, - заканючил он. - Мы сами люди не местные, помогите, кто чем можете! Дай вам Бог здоровье и счастье!
Пузан уже уверенно вел Сашу за локоть к выходу, когда Саша, поравнявшись с поберушкой, положил в его грязный целлофановый пакет карту и сказал:
- Набери нули. И не унижайся, не стоит оно того.
Калека припустил окоряч за стражем порядка и симпатичным блондином. В тамбуре он подергал Пузана за полу форменного пиджака. Когда тот обернулся, он уже держал веером три бумажки, достоинством в сто рублей каждая.
- Я его выкупаю у тебя, Хрюрич!
- Ну да? Маловато будет, Игорек, маловато, за такого-то Фернанду Тореса.
Калека порылся в жирно звенящем мелочью пакете, потом завязал его узлом и протянул Пузану.
- Владей! Сдачи не надо.
- Пять кило! Вот это другой разговор, а то - ишь ты!
Пузан-Хрюрич зажал пакет с деньгами под мышкой и сделал вид что он Сашу и Игорька не видит в упор.
Двери шумно раздвинулись и друзья прыгнули на остановившуюся платформу.
- Что за станция?
- Загоря-а-нка! – закричали приветливо встречающие и провожающие.
В лицо пахнуло августовским полем.
ИГОРЕК
- Так ты ногастый? – изумился Саша.
- Я так развлекаюсь. Скучно жить, вот я и хожу в народ. А вообще-то я вертолетчик, яхтсмен и горнолыжный тренер.
Игорек вдруг как завопит, как даст себе по лбу кулаком!
- Я и-д-и-оттт! Карта! Карта твоя в пакете осталась! Пакет – у Хрюрича! О, горе. Там много денег-то было?
- Несчитанно. Да нее вопи, у меня таких кредиток - вагон. И кода он не знает.
- Нет, знает! Знает, ты громко сказал: «Набери нули».
Раздосадованный Игорёк привел Сашу на платную стоянку, где спал, свесив уши, защитного серовато-зеленого цвета вертолет. Друзья забрались в кабину, пристегнули ремни безопасности и взмыли в в синее небо.
- Куда мы летим? – кричал Саша, оглядывая поселок с высоты.
- К друзьям! К Мудрому Коле, Иванычу, Петровичу, Степанычу, Елизарычу и Колобку.
- Что-о-о??? Не слы-ы-ы...
- Вперё-о-о-д!!!
НАКА-ТЯКА В ГАМАКЕ
Приходит раз Петрович к Иванычу. А он лежит в гамаке и не дышит.
- Что с тобой?! – кричит Петрович. А Иваныч молчит и знаками показывает, мол, уходи. Побежал Иваныч к Коле, кричит:
- Петрович в гамаке мёрзнет, надо снять с него лыжи.
Пошли они к гамаку вместе. Сняли с него лыжи. А когти у него! Как у орла! Сняли они с него пиджак, а у него...Крылья! Посмотрел Коля Петровичу в лицо, а у него... Клюв!!! Сунул Коля руку в карман его пиджака, а там яйцо. Обрадовался Коля: не золотое, а простое яйцо, орлиное.
- Постой-ка. Дай-ка сюда,- сказал Иваныч. - Нет, это не орлиное яйцо никакое. Это Колобок, вонючка-негодяй. Мелочь по карманам тырит!
Выбрался из гамака Петрович, взмахнул крыльями и улетел в далекую Канаду, к березкам да ёлочкам. А Колобок остался и заплакал, потому, что не мог сам из гамака вылезти. Тянет за веревочку, что к нему от яблони протянута, только сильнее раскачивается.
Шёл мимо кот по прозванию Копилка. А потому его так прозвали, что как вечер, сядет на подоконник и закатом любуется. И не шелохнется. Ну вылитая копилка. Стал он помогать Колобку. Тянет-потянет, вытянуть не может. Позвал Копилка Кошку. Копилка за веревку, Кошка за Копилку, тянут потянут, вытянуть не могут. Позвала Кошка пса Портоса. Пёс Портос за Кошку, Кошка за Копилку, Копилка за верёвку, тянут потянут, вытянуть не могут. Позвал пёс Бабку. Приплелась к нему Бабка, спросила:
- Чего тебе надобно, старче?
Ей с поклоном Портос отвечает:
- Смилуйся, государыня Бабка! Колобок наш запутался в сети,
не могу я помочь всей бригадой Колобка из нея свободити.
- Ладно,- говорит Бабка,- велика беда, не скрою, но могу помочь я горю.
Бабка за пёску, пёска за Кошку, Кошка за Копилку, Копилка за веревку, тянут потянут - никак! Стали все хором звать на помощь хоть кого-нибудь. Кричали-кричали, чуть животики не надорвали. Выходит из уборной Елизарыч.
- А чего это вы тут делаете, а? - спрашивает.
А Колобок отвечает:
- Долго объяснять. Хватайся за Бабку.
Елизарыч отвечает:
- С превеликим нашим удовольствием и охотою! Ухватился он за Бабку, тянут потянут - безрезультатно. Стали снова орать, как психи, на помощь звать.
Выходит из сарая Степаныч.
- Хорош глотки рвать. Вот он я. Что делать-то надо?
А ему отвечают все:
- Хватайся за Елизарыча и тяни Колобка.
А он говорит:
- Не хочу за Елизарыча, хочу я за Бабку ухватиться.
Что тут делать! Пришлось Елизарычу подвинуться. Тянут потянут, - не получается. Не могут Колобка вытянуть. Стали снова громко-громко взывать о помощи и видят: Степаныч из пожарной бочки вылезает.
- С вами выспишься, как же, - проворчал он недовольным голосом.
- Да вот, помог бы, и спал себе дальше с чистой совестью. Хватайся, за Елизарыча и тяни.
- Что я, дурак что ли, за Елизарыча хвататься? Все вон за Бабку хватились. Я тоже за Бабку хочу.
А Бабке это всё надоело, она и говорит:
- Да пошли вы все к чёрту! Ишь, повадились! Я так не играю. Я перед Кошкой буду стоять, за Копилкой. Он милый, и романтик. Ну, пришлось всем перестраиваться. А время-то идёт. Уж и вечер настаёт. Темнеет.
Вдруг, откуда ни возьмись налетел ветер, шум крыльев, и всё такое. Испугались и попадали все наземь. Это Петрович-орёл в гнездо гамачное вернулся. Своему Колобку принёс ветчины и сарделек. Схватил он нежно лапами Колобка и давай ему клювом сосиски в пасть запихивать и приговаривать:
- Кушай, кушай, мой цыплёночек, сочных червячков.
Приходит Иваныч.
- Ой, - говорит, - как здорово! Закусочка славная! А я как раз ждановки нацедил тридцать литров. На всех хватит!
Как услышал Колобок про ждановку, сам из гамачка вылетел пулей и уже стаканчик свой гранёный, грязненький, тянет: наливай ему!
Тут и Коля пришёл из школы. Все стали ему наперебой рассказывать про Колобка. Коля и спрашивает:
- Что ж ты творишь? Зачем людей баламутишь? Все свои дела побросали, вынимали тебя из гамака три часа! А Колобок в ответ:
- Мне просто было приятно быть в кругу друзей и чувствовать, как вы все мня любите.
- А может быть тебе просто лень было самого себя качать в гамачке? – спрашивает Бабка.
- Есть немножко, - сознался он.
- А какой мы сделаем из этого вывод? – спросил Степаныч.
- А такой, - сказал Мудрый Коля, - что Петрович больше всех Колобка любит. Он для него не только орлом стал, а и матерью родной!
Возликовали все и налили себе пенной ждановки, потому, что это был тост такой.
Тут и сказочки конец, а кто слушал - огурец!
КАК КОЛОБОК ЭКЗАМЕНЫ СДАВАЛ
Стал Колобок учиться в институте. Пошел сдавать экзамен, а профессора у него – Заяц, Лиса, Волк и Медведь.
Заяц его спрашивает:
- Кто в лесу самый смелый?
Колобок отвечает:
- Заяц, конечно!
- Правильно! - говорит заяц. Ставлю Вам, Колобок, пятерку.
В другой аудитории Лиса принимает экзамен. Спрашивает:
- Отвечайте, Колобок, кто в лесу самый честный?
- Колобок в ответ:
- Ну, конечно Лисица!
Лиса говорит:
- Молодец, правильно! Давайте зачетку.
Следующий экзаменатор – Волк.
- Ну,- говорит, - кто в лесу самый до-о-брый? – и посмотрел так испытующе, с прищуром. А сам так когтями своими длиннющими по столу и барабанит.
Колобок не растерялся и сказал:
- Волк!
- Ай, молодца! – сказал ему Волк, - Правильно! Пять с плюсом! Давай зачетку.
Пошел Колобок в кабинет Медведя. Последний Экзамен. Медведь спрашивает Колобка:
- Кто в лесу самый умный? А? Что ж ты молчишь, Колобок? Не знаешь? Не подготовился к экзамену? А конспекты ты писал?
Встал Колобок во весь свой могучий рост и сказал:
- Не могу я врать в таком важном вопросе. Вы, Медведь, профессор все такое, но самый умный в лесу – наш Мудрый Коля. А после него Петрович, а после него Иваныч, а после него Степаныч, а после него...
- Хватит, хватит! – кричит Медведь, - Тише! Сейчас все услышат, что не я самый умный и меня с работы выгонят!
- Елизарыч, – не унимается Колобок, - а после них уже идут веселые и симпатичные Саша и Игорёк.
Медведь как зарычит:
- Ты что, издеваешься? А я где же? А я когда самый-самый буду? И в какой области?
Подумал Колобок, подумал, и говорит:
- А можно я с Мудрым Колей посоветуюсь?
- Нет! – ревет Медведь,- Нельзя! Поздно! Надо было читать конспекты в году. Отвечайте на вопрос! Колобок и говорит:
- Вы... вы самый г...
- Что-о-о?
- Гл...
- Что-что-о? Ты хочешь сказать, самый глу-у-пый?! – заревел Медведь.
- Глобальный, - вывернулся Колобок.
- Это какой такой?
- Это как я, круглый, но только очень-очень большой, как вся Земля.
Захохотал Медведь, запрокинулся в кресле и от счастья лапами задрыгал.
- Давай, - говорит, - Колобок, зачетку. Ставлю тебе десять!
«Глобальный ты, Медведь, глобальный», - подумал про себя Колобок, - «дурак ты глобальный».
Вышел он из института, а его друзья встречают, поздравляют. Все пришли: Иваныч, Петрович, Степаныч, Елизарыч и Саша и, конечно, Игорёк. Стали они Колобка качать, в самое небо подбрасывать.
А Мудрый Коля купил Колобку детского шампанского и пять кило конфет. Морожена, пирожена, чупу и чипу.
Тут и сказочки конец, а кто слушал – молодец!
КОЛОБОК И ЗИНА
«Купили в магазине
Резиновую Зину...»
Агния Львовна Барто.
Посмотрел на себя в зеркало Колобок и решил, что пора бы ему заняться спортом. Выбрал бокс. Это и красиво, и мужественно, и в жизни пригодится.
Отправился он в большой стеклянный магазин. Нашел отдел спортивных товаров и выбрал себе самые боксёрские трусы, красные в горошек. Очень красивые! Пошел он в примерочную, шторку задернул, стал примерять. Да вот беда, талии у него не было. Трусы поехали вверх и Колобок в них утонул. Осталось только резиночное окошко над макушкой. Колобок попытался вырваться из трусовой тюрьмы, да не тут-то было. Он и в одну штанину, и в другую – не пролезает голова, хоть ты плачь. Он хотел позвать на помощь, из примерочной кое-как выбрался, покатился, покатился и угодил… под прилавок.
Через штанинку он увидел цокающие туда-сюда красивые туфли-лодочки, просунул руку и хотел уже схватить одну лодочку за каблук, как вдруг слышит:
- Здравствуйте. Вот, у вас купили. Хотим вернуть назад бракованную игрушку, Резиновую Зину.
И Колобку послышался - или ему только почудился? - плаксивый голосок из корзины: «Я вам никакая не игрушка!».
- А что такое, почему? – спрашивает продавец у девочки и её мамы.
- А она рази-и-ня! – проныла девочка и надула грязно-розовый пузырь из жевательной резинки.
- Видите ли, она то и дело падает из корзины и мажется в грязи. Мы пытались обучить Зину приличным манерам, но педагогика бессильна. Это очень запущенный случай. И потом, никакого бензина не хватит, каждый раз отмывать её. Мы хотим обменять куклу на во-о-н того воспитанного поросенка. Да-да, в голубом комбинизончике.
- Я не ку-у-кла! А-а-ах!
Продавщица швырнула Зину под прилавок, в картонную коробку, а сама полезла на верхнюю полку за поросенком.
И тут Колобок отчетливо услышал самые настоящие рыдания. Это плакала Резиновая Зина и размазывала грязь по очаровательному личику.
- Не надо, прошу вас. Не плачьте. Вот, возьмите платок.
И Зина посмотрела сквозь мокрые ресницы и заметила маленький белый платочек. Им кто-то весело махал из-под прилавка.
- Кто это?
- Это я. Разрешите представиться, Колобок. Боксёр и коммерсант. Дайте мне руку, мне самому отсюда не выбраться, они меня душат.
Зина вынула его и рассмеялась. И Колобок пропал... Влюбился! Такая она, умытая слезами, оказалась хорошенькая. Она вернула ему чёрный от туши и теней платочек и потупилась смущенно.
Колобок очень серьёзно сказал:
- Будьте моей женой! Глубокоуважаемая Зина! Я не очень богат, но у меня много друзей. Знаете, - не имей сто рублей, а имей сто друзей? И сейчас же я приглашаю вас в свадебное путешествие. Зина вся зарделась, как маков цвет, и прошептала:
- Да!
Тут как раз закрылся супермаркет. Охранники и продавцы пошли по домам, выключили электричество почти везде, только витрины сияли всеми цветами радуги и огоньки от них прыгали по стенам, нарядным манекенам, и по всему вокруг.
Жених и невеста взялись за руки и прыгнули на эскалатор. Колобок нажал на рычаг и он поехал на второй этаж. И они поцеловались.
На втором этаже было красивое кафе с холодными соками и мороженым. Колобок и Зина вспрыгнули на высокие вертящиеся стульчики и наполнили газировкой свои бокалы.
- За нас! – сказал Колобок и они снова поцеловались.
- А что! – воскликнула Зина, – это у нас настоящий свадебный пир, только гостей нет. Где же твои хвалёные друзья?
- Я сейчас, - сказал Колобок, - и побежал в отдел, где продавались мобильные телефоны. Взял - и позвонил Петровичу. Петрович - Иванычу, Иваныч - Елизарычу, а тот уж всем остальным. Через минуту на крышу универмага приземлился Сашин вертолет с друзьями и девчонками-визгушками, и конечно, Игорьком. Все кинулись по секциям покупать молодым подарки, благо Игрёк прихватил с собой два мешка денег. У него была удачная неделя. Хорошо подавали нищим православные по дороге в Загорск на праздник Преображения!
Девчонки-визгушки накупили для Зины модных одёжек, духов, серёжек, браслетов и шляп. А ребята купили Колобку новую машину, часы, бассейн с надувной горкой и боксёрские перчатки. Как они были рады этим подаркам! А красные трусы в горошек вставили в рамочку и получилась картина. На память о первой встрече молодых. Пусть висит в спальне!
Когда первая часть банкета кончилась, друзья и гости поехали по эскалатору на третий этаж – этаж игрушек и развлечений.
О какую ошибку они допустили! Внезапно все увидели целую гору резиновых Зин, точных копий невесты.
- Ах! Какой ужас! Я не оригинальна! Я такая же, как все! Мой Колобок бросит меня и полюбит другую! А-а-а! Ах, я несчастная!
И Резиновая Зина упала прямо в фате и белом платье на пол и тут же измазалась. Но Колобок поднял её на руки и вытер её чумазое личико лацканом своего белого фрака. И сказал:
- Разве это они спасали меня сегодня утром? Разве это они готовы идти со мной на край света? Разве это они так любят меня и моих друзей? Нет. Ты - единственная Зина на свете! Никто больше не умеет так талантливо падать и мазаться в грязи.
Тут все захлопали и вытерли слезы умиления, и закричали:
- Го-о-о-орько!
И Колобок и Зина снова поцеловались, а все другие Зины с прилавка вздохнули хором: - Вау!..
- Если бы ты знала, дорогая!.. – прошептал смущенно Колобок, - до какой степени я не идеален... ты бы не вышла за меня, поверь.
- Го-о-о-орько!..
- Да погодите вы!
Зина округлила глаза и ротик и шепнула:
- До какой?
ИСПОВЕДЬ КОЛОБКА
- Зина. Выслушай. Помнишь эту сказку, ну, про Колобка? А теперь слушай, как на самом деле было.
Жили-были Дед и Баба. Вот Дед и говорит с печки:
- Баба, а испеки-к ты мне колобок.
- Из чего ж я тебе его испеку, старый? Муки-то нет!
- А ты по коробу помети, по сусекам поскреби, вот и наберётся.
Сунулась Баба туда-сюда, а в доме ни молока, ни маслица, и воды на дондышке.
- Дед, а Дед! Сходил бы в сельпо за товарами, ничего ж нетути!
Да только слышит она в ответ с печи храп мерный разливается, спит значит.
- Эх! – топнула ногой бабка в сердцах, - ну, Дед, что потопаешь, то и полопаешь. Будет тебе Колобок. Но уж ты не взыщи.
Вот взяла Бабка куриное крылышко, и давай пыль в амбаре поднимать. Уж чего она там наскребла-намела и сказать-то страшно: там и сор, и полова, паутина и солома. Плюнула-дунула, и давай на своих же слезах тесто замешивать. Замесила – и в печь меня посадила. Ну, я подрумянился, как мог, вынула меня Баба из печи и положила на окошечко остужаться. Тут я понял, что радости от меня никакой, спрыгнул с подоконника и пошел куда глаза глядят. А мне навстречу Заяц.
- Колобок, Колобок! А я тебя съем.
- Это вряд ли, Заяц. На, понюхай мой бочок.
Понюхал Заяц меня и поморщился: - Дрянь какая! И такого мне пинка отвесил, что я через плетень перелетел и покатился себе дальше. А на встречу мне Волк.
- О, Колобок! Да я ж тебя съем!
- Не ешь меня, Серый Волк, если тебе жизнь дорога. Заяц вон хотел, да не решился, несъедобный я.
Потянул Волк носом и сплюнул: - М-нда, не каравай с изюмом, прямо скажем.
И как наподдаст мне лапой! И покатился я дальше. Оба-на, - Медведь навстречу.
- Стой, говорит! Стоять, я сказал! Колобок-Колобок, я тебя...
- Не надо, Медведь, такое съешь и весь остаток жизни животом промаешься. Я от Бабушки ушел? Я от Дедушки ушел? И от Зайца ушел, и от Волка ушел, и от тебя уйду безо всякого труда. А почему?
- Почему? – переспросил Медведь и на попу сел от удивления.
- Потому, что я не сдобный, я не-съе-до-бный! А вон Лиса идет. Отпусти меня, Медведь, у меня с Лисой свои счеты из прошлой жизни ещё.
- И у меня! - гаркнул Медведь, - Она на меня собак навела, весь зад ободрали! О!
- И у меня! - кашлянул Волк, Я через её хитрость хвоста лишился.- Ловись, говорит, ловись рыбка, большая и маленькая! У-у-у!
- И у меня! - вякнул Заяц, - Она меня из избушки лубяной на мороз выгнала!
Благословили меня звери на ратный подвиг:
- Иди и победи, Колобок! – сказали.
Ну я и пошёл. Иду и пою свою хвастливую песенку:
- Я веселый Колобок
С корочкой на спинке,
Я совсем как пирожок,
Только без начинки.
Лиса как выскочит из-за кустика:
- Колобочек, какой хорошенький! А знаешь что, я на одно ухо туга, не слышу, сядь мне на нос и спой свою песенку, а я послушаю.
- Ну, ладно,- подумал я и и прыг на нос Лисе.
- Я веселый Колобок
С корочкой на спинке,
Я совсем как пирожок...
А лиса его – ам! И съела.
Лиса, конечно, сразу – брык и лапки в стороны. Уж как меня Волк, Медведь и Заяц на свет Божий вызволяли – я не знаю. Помню только, все меня поздравляют, гладят и медаль вручают за храбрость.
А шубу Лисью я бабке принес-подарил, на воротник. Рада была, обнимала, целовала, сыночком родным называла.
А так - я далеко не идеален, Зина.
Зина обвила его руками и сказала:
- Ты просто прелесть что такое! Гости решили, что это хороший тост и подняли свои бокалы.
- А теперь просим всех в кинотеатр! Новый диснеевский мультфильм про Кота в Сапогах вышел! Едем все на четвёртый этаж.
Все гости взяли вместе с Колобком и Зиной поехали на четвертый этаж, где были бильярд, боулинг и кинотеатр три-дэ. Все заняли лучшие места в кинотеатре, а Степаныч с Елизарычем сказали, что им не интересно, потому, что про людей они уже все знают, и остались играть в бильярд и боулинг.
Хороший был мультфильм, все ржали, как бешеные. А Колобок и Зина на экран не смотрели, потому, что все время смотрели друг на друга. И тут посреди веселья, появился Елизарыч и зажег в зале свет. И медленно так и важно говорит:
- Так не пойдет. Колобок, ты же правильный парень, ты же должен был родителям невесту показать и спросить благословения на брак! Это же на всю жизнь! Надо, чтоб Бабка и Дедка Зину приняли в семью.
Все побросали свои дела, прыгнули в Сашин вертолет и полетели в деревню, на малую родину Колобка, в Загорянку. Сашин вертолет помчал их по небу очень быстро, а фата Зины летела за ними, как длинное облако. Вот и Загорянка. Саша узнал свой дом по костерку и яблоневому саду. А на пороге уже нарядные стояли Бабка и Дедка и держали в руках хлеб-соль. Приземлились друзья. Встреча была на уровне. Сперва баня, потом дед играл на гармозе, потом Бабка плясала с Пёской, Кошкой, Мышкой, с Сашей и Игорьком! Потом все кричали частушки и ели борщ с пирогами. Вечером – опять баня. Девчонкам-визгушкам очень понравилось все, и они решили остаться в деревне у Бабки и Дедки навсегда.
Надели они красные сарафаны и сели прясть под окнами, да сказки бабкины слушать, как в старину жили - не тужили.
КРОССВОРД
Решили раз друзья развести костер. Большой-большой, до неба. Иваныч принес суковатое сосновое бревно, Петрович пилу и спички. Взял толстую газету «Московский Комсомолец», развернул, и хотел уже порвать её и огонь развести, а там - ба! Кроссвордик! Достал он из-за уха огрызок карандаша и приготовился писать. Спрашивает:
- Та-ак. Столица Франции, пять букв. Знаешь, Иваныч?
- Неа, на кой мне оно? А проверочные буквы есть?
- Нету.
- Вон Степаныч идёт. Хлеб и помидорки несет. Спроси его.
- Степаныч, столицу Франции знаешь?
- Неа. А мне она зачем? Сейчас Елизарыч с шашлыком подтянется, он уж должен знать. Давай уже, костёр разжигай.
- Вы как хотите,- ответил Петрович, - а я не дам газету жечь, пока столицу не разгадаем. Принципиально.
На тропинке показался колченогий Елизарыч.
- Столица Франции! – закричали друзья ему еще издали. - Говори скорее, Елизарыч, а то мы так до ночи костра не разведем и шашлык протухнет.
Почесал Елизарыч в загривке и говорит:
- А на кой х… оно мне в ж…всралось? Хотя… Можно звонок другу? Тут без Мудрого Коли не обойтись.
Выхватили быстро, как наганы, из карманов они свои мобильники и давай звонить. А Мудрый Коля как раз на уроке сидел, за первой партой, с Валериком, под самым носом у учительницы, Екатерины Игоревны. И вот, Иваныч, Петрович, Степаныч, Елизарыч как закричат в один голос на весь лес в класс через Колин мобильник:
- Скажи уже быстро ему эту чертову столицу Франции, быстро! А то всё протухнет!
Екатерина Игоревна чуть в обморок не упали, что столица Франции, малая родина её любимых Дюма, Матье и Депардье может протухнуть, и как взвизгнет:
- Берли-и-и-ин! Ой...
Петрович просиял от счастья, вытер пот со лба кепкой и вписал Берлин в кроссворд, пять букв. И подошло. Потому, что он букву «р» с детства не выговаривал и пропустил её.
Только огонек завязался, побежал по сосновым веточкам, - звонок. Мудрый Коля говорит:
- Петрович, да какой Берлин! Париж столица Франции, Париж!
Вскочили друзья и давай огонь тушить, да поздно От газетки один уж пепел остался. Сгорел кроссворд, только сильнее пламя раздули.
Так и погиб Бе-лин в огне, славная столица Парижа, вся в шашлыке и томатном соусе.
ПРО ГРЯЗНОГО МАЛЬЧИКА
У одного Мальчика были два уха: злое и доброе. Доброе он любил и мыл, а злое никогда не чистил. И стало злое ухо мстить Мальчику. Хочет он музыку послушать, классическую, а злое ухо ему нашептывает:
- Не слушай музыку, слушай железный скрежет, как бабка ножом картофельные жаренки от сковороды отскребает, как соседская Ленка гвоздем по стеклу корябает. Вот это звуки! Не каждый выдержит!
И стал Мальчик слушаться злого уха, а про доброе совсем забыл, никогда не чистил – не мыл. И стало оно от обиды у него сохнуть и уменьшаться. А злое ухо разрослось, как капустный лист, и знай себе вращается, как локатор, и ловит всё самое гадкое и зловредное: мат, сплетни и новости БиБиСи.
Стало ухо ныть. Заплакал тогда Мальчик и пошел к врачу. Посмотрел, посмотрел врач его уши и говорит:
- Надо лечить.
- А больно не будет? – испугался Мальчик.
- Увидим. - ответил врач. Взял он телефонную трубку и стал звонить Мудрому Коле, советоваться, что с Мальчиком делать, с ушами его.
Подумал с минутку Коля и говорит:
- Я ему буду в злое ухо всю ночь напролет добрые и смешные сказки рассказывать, про Колобка. Про Иваныча, Петровича, Степаныча, Елизарыча, и про Сашу, и Игорька, как они на Канарах с аквапарковых горок с моржами катались.
- И давай, пусть будет так, - обрадовался Мальчик, будто Колобок угодил в штаны к Петровичу. Нечаянно. И он его раздавил костлявой задницей!
Тут доктор решил, что у Мальчика началось обострение болезни и заклеил ему рот пластырем, а в уши ватные тампончики воткнул, чтоб не говорил и не слушал глупостей.
И вот ушастый Мальчик переехал к Мудрому Коле, лечиться.
В первую ночь Коля рассказал ему сказку про то, как Колобок сдавал экзамены. У мальчика ухо сразу порозовело, а то совсем зеленое было и воняло на весь дом. А во вторую ночь – про то, как Колобок в гамачном гнезде был орлиным яйцом Петровича. Ух, и повеселел пациент! И румянец у него появился, и аппетит прорезался.
А на третью ночь Коля рассказал ему, как вся бригада, Иваныч, Петрович, Степаныч, Елизарыч, Саша и, конечно, Игорёк трех поросят в питерский зоопарк отправили, а попал он к Пятачку. В Лондон. По ошибке.
А на утро, Когда Мальчик только проснулся, пришла к нему Колина собака Ава, полизала зажившее ухо мальчику и сказала человеческим голосом:
- Больше не слушай ничего грязного и противного человеческой природе, чтобы не случилось с тобой чего хуже. Ваф-ваф!
И, о чудо! Прошло ухо-то у парня! Обрадовался Мальчик и ну скакать и кувыркаться через голову от радости. Ему бы поостеречься, выдержать диету говорильную. Но он вдруг не выдержал и как брякнет ни с того ни с сего:
- Коля, а хочешь я тебе взрослый анекдот расскажу? Про ...
- Ага, щас! - перебил его Коля. - Это чтобы у меня капустные уши, как у тебя, выросли, что ли? Нет уж, спасибочки. Не хочу я твоих дурацких рассказок! Буду чистым! И вытолкал глупого и почти уже здорового Мальчика на улицу.
А у Мальчика того уши-то зажили. А вот язык позеленел, стал пухнуть неимоверно и вытягиваться, так что во рту уже не помещался, а так и мотался по груди шлёпая. И часто при резких движениях он им прохожих задевал, и прохожим это очень не нравилось, и Мальчик часто бывал даже бит.
Опять к врачу:
- Осложнение. Я так и знал, - всплеснул руками доктор в отчаянии.
Хотел он его снова на лечение к Мудрому Коле отправить, до только Коля уже не взялся, уж больно запущенный случай.
И к тому же, у меня на его анекдоты аллергия, - сказал Коля, - я от него весь чешусь. И так правдоподобно почесался задней ногой, как Ава учила.
Знаете, что я вам скажу, иногда и соврать не грех. Честное слово.
Конец.