Колёса постукивали на стыках рельс, монотонно отбивая ритм ночного бдения. Не спалось… «С какого-то момента всё пошло не так, – анализировал Аривара Нарихира, сидя в купе слева у окна, лицом по ходу поезда.
Луна, почти полная, выглядывая из-за тёмных ночных туч, делит время на равные промежутки, внося свою лепту в монотонное покачивание вагона. В голове ещё звучал отрешённый голос откуда-то сверху: «Скорый поезд „Новосибирск – Эль-Пасо“ отправляется с первого пути! Пассажир без багажа, ваш вагон номер 9». Он вскочил на подножку, едва тронувшегося поезда, и хорошенькая проводница, одарив дежурной улыбкой, закрыла за ним двери. Как он оказался на перроне, Аривара не знал.
День, как день – обычный, не промозглый, даже тёплый и солнечный для начала октября, чертил свои узоры, роняя жёлтые листья на невзрачный ковёр асфальта. Поэт погулял по парку и полупустым улицам, читая иероглифы на письменах осени. Бессмертному поэту не писалось, поэтому он и бродил, ища сюжета – не сюжета, так того единого слова с которого и начинается творение, искал подсказки от вдохновения.
Долго стоял уткнувшись рассеянным взглядом в окно небольшого кафе… Словно золотые рыбки проплывали редкие посетители между столиками с жёлтыми абажурами настольных ламп; сюрреализм аквариума подчёркивала листва, выстилая песчаное дно золотом. Он выбрал столик у стены, сидя лицом к окну пил небольшими глотками горячий и крепкий кофе, согреваясь и расслабляясь… Вот тогда Аривара Нарихира впервые услышал монотонный ритм вокруг себя. Редкие парочки шелестели в полголоса о чём-то своём; лёгкие шаги официантки, тихая и ненавязчивая музыка джаза заполняли пробелы между ненаписанными строками.
День уходил, оставляя взамен чувство незавершённости, несделанности… Это чувство преследует принца с далёкого детства, заставляя вновь и вновь перечитывать написанные им танка, вслушиваясь в звучание каждого иероглифа, добиваясь недостижимой гармонии. Может поэтому император даровал ему титул «бессмертного поэта»?
«Каким образом он оказался на перроне с билетом до «Эль-Пасо»? Где это и зачем ему туда?» – Аривара не знал. Просто принял, как должное. Ритм колёс и джаза звал, завораживая и погружая в иную реальность. Луна отсчитывала такты, колёса делили их на четверти, мысли импровизировали, соперничая с пустотой купе.
Попутчика Аривара заметил не сразу. Он даже не уверен, что слышал металлический лязг входной двери и сухой щелчок язычка замка… Наверное, незнакомец вошёл, когда проходил встречный поезд. Но был ли встречный?.. Неужели бы он не отметил вспышки света и грохота состава, промчавшегося в нескольких метрах от его лица?.. Во всяком случае, вот он, сидит напротив, вдали от окна. Лица не разглядеть из-за широкополой шляпы, да и плащ не добавляет деталей к портрету.
– Я зачем-то еду в Эль-Пасо. А вы? – Кивком головы попутчик дал знать, что он намерен там быть к утру. – Странный день, странная ночь. Не пишется. А вам? – Пожимая плечами, попутчик подтвердил отсутствие вдохновения и у него. – Принц Аривара, Аривара Нарихира, – представился, тот, что у окна, и, помолчав, добавил: – Бессмертный поэт Японии! – Одобрительное покачивание шляпы говорило, что незнакомцу известно его имя и заслуги перед мировой поэзией… Он же, всего лишь начинающий писать традиционные для запада стихи, всего-то в начале долгого пути к мастерству и к истинному озарению гения.
Диалог вполне удовлетворил Нарихира. Значит, не зря прожита жизнь, значит творчество, терзавшее грудь поисками и предстоянием перед новорожденным стихотворением, оправдало его бессмертие! Жизнь удалась, если случайный попутчик знает имя и, самое главное, стихи, выстраданные в одиночестве и молитве… А новые придут, не сегодня, так завтра, обязательно придут и будут ещё прекраснее, тех прежних принесших бессмертие! «Что же принесут грядущие?» – Аривара повернул голову к доброму собеседнику, и вопрос повис в пустоте… Незнакомца в купе не было. Встречного поезда тоже. «Зачем мне в Эль-Пасо? – продолжил размышлять бессмертный поэт, смутно предчувствуя зарождение нового дня.