Мне в пору пришёлся размер новых лет,
Слова непрочитанных писем.
Я в гору носил в руках новый рассвет
И каждый из них горел смыслом.
Я вижу всё больше и всё меньше жду
От мира чего необычного.
Но если случается, мой парашют
Распустит цветки безграничного
В простую, широкую, вольную гладь
И рябью пройдут по ней волны.
Я знаю, в любую минуту могу я упасть,
Я через края этим знанием полон.
Но ровно настолько ж я знаю и свет,
Я видел все эти начала.
Глубокие мороки таин из бед,
Масштаб пустоты у вокзала.
Я видел и сны ярче всякого дня,
Резные красивые свечи,
Что ярче речей всех и мыслей горят.
Я тому огню шёл навстречу.
В попытках найти в себе личную боль,
Я всё отточил до предела.
Я тоннами сыпал в себя эту соль,
Да так, что съедало тело.
Я видел глаза, утонувшие в потугах лет,
Избитых чужими смыслами.
Тогда я решил, пускай будет бред.
Бред, собранный личными мыслями.
Я сразу отсёк всё чужое тому,
Кто выдержит нечто большее.
Мне незачем с ними толкаться в дыму,
Чтоб выбить побольше площади.
То самое малое, что я нашёл,
Дороже любого большого.
Количеством, качеством, сферой, теплом.
Оно не вмещается в слово.
Я вывернул вёрстку изношенной жизни,
Теперь можно встать и вдохнуть новый цвет.
Коль выцвело лето моё в катаклизмах,
Пусть новое время мне дарит ответ
На тучные вихри из ранних вопросов.
Я изломал всё, чтобы снова начать.
Я выгрузил связку нависших и внутренних спросов
С себя. И больше не стал обещать.
Отстал от всего, что искали другие.
Остался стоять там, где никого нет.
Дороже всех слов впредь молчим как немые.
Осень и я. Тэт-а-тэт.
Ноябрь 2022