Всё меньше тех, с кем хочется молчать.
Всё больше тех, кого не в силах слышать.
В моей руке теплеет рукоять
И цель удара с каждым словом ближе.
Опять, опять схлестнулись жизнь и смерть.
Хоть между ними я и не впервые,
Но чтоб из кожи рваться умереть?
За всё ответить могут лишь живые.
Лишь им дано спасти и покарать,
И вынуть душу, и с душой поладить.
Не черновик – небесная тетрадь.
Убить себя? Какого беса ради?
Какая сверху шлёпнута печать –
О, боже, не поехала ли крыша?
Всё меньше тех, с кем сладостно молчать.
Всё больше тех, кого противно слышать.